Мое чужое лицо (Муратова) - страница 58
— Встречались, встречались. — продолжил её мысли старичок. — Не так давно, красавица. — опять противно хихикнул он.
— Да перестаньте вы меня красавица называть! У меня имя есть!
— И какое, позволь узнать? — он изобразил переполненное любопытством лицо.
— Альбина, — смутилась она. Раз украл её, все равно ведь знает имя.
— А-а-а! А Катюшей почем звалась?
— Надо было. — отрезала Дормич. — А кого хотели увезти — Катю или меня?
— А мне все одно. Ко мне нутро приводят, а не личину.
— А вы кто будете?
— Я-то? А зови меня Штопарь.
— Как — как?
— Штопарь. Работа у меня такая — штопаю я.
— Чего штопаете?
— Чего-чего. Что придется, то и штопаю.
— Портной что ли?
— Да не-ее. С нуля вещь не шью, этим другие занимаются. А вот если просто заштопать где, то это ко мне. Если вещь совсем негодная и не восстановишь уже, то выбрасываю.
Альбина огляделась.
— Что-то не вижу я вещей ваших. Или сейчас без работы сидите?
Штопарь опять прищурился.
— Ошибаешься. Без дела я редко сижу. Сейчас как раз подкинули работенку одну, пока еще не решил, что мне с ней делать. Стоит ли нитки тратить, или сразу к мусорщикам.
— К мусорщикам?
— Ага. Они там бог весть что делают со старьем, перерабатывают, видоизменяют, я не вмешиваюсь в их дела. Ладно, дорогуша, давай делом заниматься. Разогрей-ка воды да на стол накрой.
Альбина вскинула брови.
— Я тут вам не прислуга! Если похитили меня, держите на здоровье, а на стол уж сами накрывайте.
— Вот как? — Штопарь равнодушно пожал плечами. — Сиди, голодай тогда. Тебе никто ничего на блюдечке не поднесет. И вот что — вздумаешь тут свои порядки устанавливать, живо в сени перемещу, будешь там жить, потом и за порог недолго, так что выбирай. Только долго я таких гостей терпеть не буду.
— Да ну? И что же сделаете? Домой отправите? Убьете?
— Зачем? Отдам мусорщикам.
— А они и людей берут?
Штопарь как-то странно посмотрел на неё, словно на душевнобольную.
— А то. Так что давай, не выкаблучивайся тут мне, живо ужин нам собери. По полочкам пошарь, в сенях посмотри, что есть. А я посплю пока чуток, не тревожь, пока сам не проснусь.
Штопарь завалился на бочок, свернулся калачиком и моментально захрапел. Альбина встала и потянулась. Под тяжестью тела скрипнула половица, но старик не шевельнулся. Крепко, видать, спит. Альбина осторожно сделала несколько шагов и, увидев, что старик продолжает сладко похрапывать, шмыгнула в сени. Оглядевшись, она не увидела никакой верхней одежды. Приоткрыв дверь, она отшатнулась — в дверную щелочку ворвался вихрь крупных снежинок вместе с колючим холодным ветром. Альбина тут же захлопнула дверь, поежившись. О побеге и думать не стоило. Без теплой одежды, не зная, куда идти, она окоченеет после первых десяти метров пути. Умен старик, не зря спокойнехонько уснул, знал, что птичке лететь некуда. Она усмехнулась. Глупее ситуации и не придумаешь. По идее, она должны была очнуться либо на том свете, либо в больнице, либо вообще не очнуться. А она оказывается у какого-то странного старикашки с не менее странной профессией, на краю света, посереди зимы в самый разгар лета. Она была уверена, что со временем он все-таки скажет, чего от неё хочет, а пока придется играть по его правилам, не голодать же. Да и злить зловредного Штопаря не хотелось, кто знает, а что он способен. Вдруг маньяк какой.