Дверь приоткрылась.
— Кто попробует выйти, уничтожать на месте! — скомандовал Вебер.
Сам он, держа под мышкой легкий пулемет, выстрелил. Едва появившаяся в дверях фигура повалилась внутрь барака. «Бухер, — подумал Пятьсот девятый. — Агасфер. Они спали у самой двери». Эсэсовец подбежал к двери, оттащил в сторону замертво упавших узников, тела которых все еще лежали перед входом, захлопнул дверь и отскочил назад.
— Теперь можно начинать! Охота на зайцев!
Снопы огня уже рвались вверх. Сквозь рев эсэсовцев прорвались крики узников. Распахнулась дверь следующей секции. Люди кувырком выкатились из барака. Вместо ртов у них были черные дырки. Прогрохотали выстрелы. Никому не было суждено вырваться. Они застыли перед входом, как пауки в своей паутине.
Пятьсот девятый неподвижно лежал в своей ложбинке, но теперь осторожно выпрямился. На фоне огня он отчетливо видел силуэты эсэсовцев. Вебер стоял, широко расставив ноги. «Только не торопиться, — размышлял Пятьсот девятый в то время, как внутри все у него дрожало. — Постепенно, одного за другим». Он достал из-под рубашки револьвер. Потом в краткий миг затишья между ревом эсэсовцев и шуршанием огня до его слуха долетел нарастающий крик узников. Это был пронзительный, нечеловеческий крик. Не задумываясь, Пятьсот девятый прицелился Веберу в спину и с силой нажал курок.
Среди других выстрелов Пятьсот девятый не услышал свой. И Вебер не упал. Вдруг до него дошло, что он не почувствовал отдачи оружия в своей руке. Ему показалось, будто кто-то ударил его молотком в самое сердце. Револьвер не сработал.
Пятьсот девятый не почувствовал, что прокусил себе губы. Бессознательное состояние обрушилось на него, как ночь, он кусал и кусал губы, только чтобы не раствориться в черном тумане. Револьвер, видимо, отсырел, стал негодным. Слезы, ярость, последнее прикосновение… И потом вдруг избавление, быстрое, едва заметное движение ладони по гладкой поверхности, маленький рычажок, который поддался, — револьвер не был снят с предохранителя.
Ему повезло. Никто из эсэсовцев не обернулся. Они не ожидали никаких сюрпризов. Они стояли, орали и палили по дверям. Пятьсот девятый поднес оружие к глазам. В мигающем свете он увидел, что теперь револьвер снят с предохранителя. У него все еще дрожали руки. Он прислонился к груде трупов и для большей надежности облокотился. Прицелился обеими руками. Вебер стоял примерно в десяти шагах, прямо перед ним. Пятьсот девятый несколько раз медленно перевел дух. Потом он затаил дыхание, насколько хватило сил, сжал руки и медленно спустил курок.