У нее было твердое правило — не иметь дела с замужними женщинами, кое-кто из особо брезгливых представителей знати даже спешил выдать своих наследниц замуж, если ему казалось, что Когита проявляет к ним повышенный интерес. Были, конечно, и досадные неприятности — чья-то дочь вроде бы пыталась отравиться, одну из служанок вроде бы нашли повесившейся. А полгода назад произошел скандал с министром двора, отказавшимся без объяснения причин включить свою внучку в свиту принцессы, несмотря на ее настойчивые просьбы. Дело кончилось отставкой и опалой — за оскорбленную Когиту вступился отец.
— А что отец? Князь то есть, — спросил Торнан. — Он знает?..
Взрыв смеха был ему ответом.
— Глупенький ты наш! — ласково ухватила его пальцами за нос Тейя. — Ну кто же ему скажет? Никто же не враг сам себе!
— Подумай: что будет? — с нотками явного превосходства над неотесанным варваром произнесла Энна. — Он не поверит, да еще прогонит с глаз долой. А потом, он же не вечный: когда принцесса займет место отца, она ведь не пожалует того, кто попробовал рассказать о ней правду. Ведь дураков нет!
— И вообще, — привалилась к нему упругой грудью Тейя, — хватит о Когите! Поговорим... Нет, говорить не будем!..
* * *
— ...А что говорит мудрость фоморов относительно Расположения звезд в момент рождения и их влияния на людские судьбы?
— Ерунда все это, — сообщил Чикко. — Для сбора трав или некоторых гаданий еще есть разница — собраны они при ущербной луне или при полной, или в какой именно час начинается камлание. Но прошу прощения, человеку безразлично, как стояла какая-то звезда в миг, когда он впервые закричал. Тем более что со временем звезды меняют свой ход на небесах.
— Что вы говорите?! — изумился старик. — Но мудрость учит, что звезды неподвижны и прикреплены к хрустальной сфере...
— Чья мудрость, позвольте узнать? — Чикко не скрывал ехидства. — Вот мудрость моего народа говорит, что за то время, пока он существует, звезды четыре раза меняли свой ход, а солнце дважды вставало там, где заходит.
— Не может быть... — Глаза старца налились восхищением и неверием. Фомор решил, что, видимо, его судьба сегодня — просвещать местных чародеев насчет мудрости его племени, и тихонько вздохнул.
Вот уже два часа он развлекал старого сморчка, таскавшего его по дворцу. Небось Торнан уже занимается какой-нибудь придворной дамой, и наверняка не одной. Марисса блаженно спит, или, может, тоже развлекается... с каким-нибудь гвардейцем. А он должен выслушивать излияния придворного мага. Старого болвана, на взгляд шамана, не стоило допускать даже до лечения волов и ослов, но, видать, у местного начальства свои резоны.