А потом он вместе со всеми улегся спать. Сначала вздрагивал от каждого шороха. Но все же заснул. И уже не слышал ни скрипа соседних нар, ни глухих тревожных звуков болота, ни густого храпа.
Проснувшись, Алексей не хотел подниматься, лежал с закрытыми глазами.
Сейчас, когда голова ясная, нужно все понять и выработать план дальнейших действий. Нечто подобное уже пришлось испытать. Когда его арестовали в Варшаве, он тоже вот так сидел неделю-другую. Ни допросов, ни передач. Прием испытанный – у заключенного слабеет воля, появляется острая жажда в общении, притупляется чувство опасности. Но болото – это не варшавский павяк.[7] И недель у бандитов нет. Значит, ждать недолго. А пока наблюдать и запоминать.
Алексей быстро встал, оделся. Было еще довольно рано. Но в землянке уже никого. Только один высокий парень в кожаной куртке и галифе.
«Ангел-хранитель», – понял Алексей.
– Знакомый вроде, – сказал «ангел», повернувшись к Алексею и внимательно разглядев его. – Зовут как?
– Алексей.
– Меня Ровень кличут… Садись.
Ровень подал ему миску с кашей и толстый кусок черного хлеба. Сейчас Алексей уже ощутил вкус еды. Каша была вкусной, с консервированным мясом. Да и хлеб совсем неплох. Ром, каша, мясо – хорошо устроились, сволочи!
Забрав миску, Ровень добродушно предложил передохнуть. Вышли наверх. Уселись на толстой коряге.
– От меня ни шагу. Кругом топь. Понял? А теперь можно покурить! – распорядился Ровень. – Ты-то куришь?
– Нечасто. Но табачок имеется, – Алексей понял, что Ровеню лень возвращаться за своим куревом, которое он забыл внизу. Но тут же вспомнил о том замечании, что сделал Филипп об узоре на кисете. Ровень не Филипп, но кто его знает?
– …Правда, намок он, испортился, – сказал Алексей, непроизвольно провел по карману и похолодел. Кисета не было. Провел по другому. Тоже пустой. Но вчера все было на место.
– Чего, – заржал Ровень, – имущество свое ищешь?
– …Ищу, – сделал растерянно-наивное лицо Алексей и стад оглядываться вокруг себя, дескать, вдруг выпало.
– Дурак! И такого еще охранять приставили, – беззлобно подивился Ровень, – у тебя все еще ночью выгребли.
Так, начали проверку, а он, как мальчишка, не заметил этого.
– Кто?
– Пан Кравец. Крестный твой. – Ровень, усмехаясь, ударил кулаком в ладонь и подмигнул своему «подопечному». – Серьезный человек. Он не только карманы твои, самого тебя обыскал. Ты как сурок спал. И во сне причмокивал. На, закури!
У Алексея настроение испортилось. Поверили ему или нет? Почему Барковский не вызывает? А ключ-то оставили! Вот он висит на шее.