- Вам нельзя теперь перейти ко мне, Олуэн, - ответил Эндрью. - Вы этим
все дело испортите. - И, отбросив свое профессиональное достоинство,
пригрозил, расшалившись, как мальчик: - Только попробуйте перейти - и я кинусь на
вас с вот этим ножом.
Бремвел, встретив Эндрью на улице, весело крикнул:
- Алло, Мэнсон! Вы, верно, видели Хьюза? Ха-ха!
Оба они так мне благодарны! Смею сказать, такой удачи у меня еще
никогда не бывало.
Энни сказала:
- Старый Бремвел расхаживает по городу так важно, как индюк, словно он
Бог весть кто. А он ничего не понимает. И жена его тоже хороша! У нее ни
одна прислуга и дня прожить не может.
А миссис Пейдж объявила:
- Доктор, не забудьте, что вы работаете для доктора Пейджа.
Денни комментировал событие следующим образом:
- Мэнсон, вы теперь так самонадеянны, что становитесь невозможны. Вы
скоро черт знает как пойдете в гору.
Да, очень скоро.
Но Эндрью, в упоении от победы научного метода, спешил к Кристин и все,
что ему хотелось сказать, приберег для нее.
В июле в Кардиффе начался ежегодный съезд Британского союза медиков.
Союз, в члены которого (как неизменно в своем напутственном слове внушал
студентам-выпускникам профессор Лэмплаф) следовало вступать каждому
порядочному врачу, славился своими ежегодными съездами. Великолепно
организованные, эти съезды обеспечивали участникам и их семьям всякие
спортивные, светские и научные развлечения, скидку в почти первоклассных
гостиницах, бесплатные прогулки в шарабанах к любым развалинам монастыря в
окрестностях, брошюры "Помни об искусстве", каталоги крупных фирм,
изготовляющих хирургические инструменты и лекарства, льготы при пользовании
лечебными водами на ближайшем курорте.
На предыдущем съезде после целой недели торжеств каждому врачу и его
жене было послано по коробке печенья.
Эндрью не состоял членом союза, так как вступительный взнос в пять
гиней пока еще был ему не по средствам, и он с легкой завистью следил за
всем издали. Он чувствовал себя в Блэнелли как-то в стороне от мира,
оторванным от всего. И это ощущение обособленности еще усиливали
появлявшиеся в местных газетах снимки групп врачей, принимающих приветствия
на разукрашенном флагами перроне или отъезжающих на Пенартское поле, чтобы
присутствовать при состязании в гольф, или стоящих на палубе парохода во
время прогулки по морю.
Но в середине недели прибыло письмо с адресом отеля в Кардиффе,
доставившее Эндрью уже более приятные ощущения. Письмо было от его приятеля
Фредди Хемсона.
Фредди, как и следовало ожидать, был участником съезда и звал Мэнсона
приехать в Кардифф повидаться с ним.
Он предлагал в субботу обедать вместе.