Но как только она решилась уйти из жизни, в ее душе затеплился огонек. Он призывал ее жить и выполнить свой священный долг. Камень вдохнул в нее силы, но как только девушка выбралась из бездны, исчез из виду.
Элайя открыла глаза: перед ней была бескрайняя пустыня. Но где-то сквозь знойную дымку она увидела мужчину верхом на экусе. Собрав последние силы, девушка поднялась. Видимо, мужчина заметил ее, ибо заставил экуса бежать быстрее. Элайя пыталась удержаться на ногах, но не могла. Через мгновение она упала на землю почти без чувств.
* * *
Сильные руки обхватили девушку, она бессознательно прильнула к широкой груди и заснула. «Как приятно лежать в его объятиях, быть любимой!» Сон вернул ее в далекое детство. На Элайю смотрели светло-ореховые глаза и улыбались ей.
«Тихо, тихо, деточка, – уговаривала ее мать. – Я здесь, и никто не обидит тебя». Вглядевшись в любимое лицо, Элайя ощутила покой и счастье. Сколько времени прошло с тех пор, как она лежала на коленях матери!
Когда она вглядывалась в это милое лицо, внезапно появилась Великая жрица. Мать тяжело вздохнула; глубокая грусть появилась в ее глазах.
«Я вынуждена оставить тебя, дорогое дитя, – сказала она, спуская Элайю с колен. – Никогда не забывай меня и помни, что я всегда любила тебя».
Не успела Элайя и слова вымолвить – мать исчезла. Так было и за много циклов до того. Она плакала, умоляла мать не покидать ее, но тщетно. Ее сердце разрывалось от боли, лицо заливали слезы, из груди вырвались рыдания. От рыданий девушка и проснулась.
Она лежала в объятиях Тирена! Лихорадочно горящие серые глаза встревожено вглядывались в нее.
– Элайя, я здесь, все в порядке, – бормотал он, и его голос звучал для нее как музыка. – Ты была больна, но скоро выздоровеешь.
– Где… где я? – прошептала она, не узнавая своего голоса.
– В предгорьях Мэйсера. Элайя слабо улыбнулась.
– Как хорошо!
Потом она долго молчала, наслаждаясь покоем. Кошмары, пережитые в бреду, постепенно исчезали из ее памяти.
– Ватис! – Она вдруг вспомнила о старике. – Как Ватис?
– Со мной все хорошо, дитя мое. – Он улыбнулся ей. – Сон спас меня от тех мук, которые выпали на твою долю.
– Тогда мы должны продолжать путь к крепости Фирокса, ибо уже потеряли много времени, – оживилась Элайя.
– Она выздоравливает, – обрадовался Тирен. – К ней возвращается ее былая решимость.
Ватис кивнул.
– Ты должна полностью выздороветь, дитя мое, – сказал он, нежно глядя на девушку. – У нас с собой много пищи, воды и есть крыша над головой. А теперь поспи. Отдых – лучшее лекарство.
Ватис коснулся лба девушки, ее охватила дрема, и она снова погрузилась в глубокий сон.