Руис Доминго вел лошадь с телом Андреаса. О его смерти уже известили падре Ксавьера, которого ждали к утру. Миранда Агилар, поговорив в тени крыльца с Руисом, направилась к Рамону. В жилах этой высокой стройной девушки со смуглым чувственным лицом и длинными блестящими черными волосами текла кровь индейцев мивок и кастильских испанцев.
— Рамон! — Миранда протянула руки к испанцу, и ее красивые черные глаза наполнились слезами. Ее муж погиб при ограблении путешественников через десять месяцев после столкновения Хоакина с законом. — Dios mio, мне так жаль!
Обняв Рамона за шею, она прижалась к его груди.
Он знал, что Миранда пойдет с ним, положит в свою постель, постарается облегчить боль. Но он также знал, что не позволит ей сделать это.
— Мы все скорбим, querida[26]. — Рамон высвободился из ее объятий. — Пожалуйста… иди к остальным.
— Но я хочу быть с тобой. Не гони меня, Рамон.
Он отодвинулся от нее:
— Я же сказал — иди!
Она замерла. Ее голова была высоко поднята, черные волосы доходили почти до талии. Потом, словно очнувшись, Миранда повернулась и ушла. Рамон был уверен, что она не посмеет ослушаться его. В отличие от американки, gringa. И все же, направляясь в лес, подальше от людей, туда, где можно помолиться, он думал о Кэрли.
Раздираемый гневом и жалостью, Педро Санчес наблюдал за тем, к кому относился как к сыну, Рамон де ла Герра стоял под огромным дубом у могилы брата, закрыв глаза, склонив голову и держа в руках шляпу. Близилась ночь. Утром падре совершил короткое отпевание. С тех пор Рамон трижды возвращался к могиле.
Он отправился туда и сейчас, хотя ему еще предстояло вернуться в свой дом после предыдущей бессонной ночи. Тихо вздохнув, Педро собрался уйти, не желая мешать Рамону, но гнев удержал старого ковбоя — гнев и инстинкт, подсказывавший ему, что его молодой друг не должен думать только о смерти брата.
Педро стиснул зубы. Зная, что может отвлечь Рамона, он подошел к нему:
— Я хочу поговорить с тобой.
Испанец поднял голову:
— В чем дело, Педро?
— Это касается девушки.
— Я не хочу обсуждать это.
— Не хочешь? Возможно, ты прав. Лучше тебе самому увидеть плоды своих поступков.
Рамон смутился:
— Что ты имеешь в виду?
— Пойдем со мной.
Педро молча направился к дому, Рамон последовал за ним. Они вошли в маленькую саманную постройку, наполненную ароматом красного перца, который варился в железном чайнике на плите. На сковороду смачно плюхались ровные круглые лепешки.
Флоренсия, невысокая плотная черноволосая женщина лет пятидесяти с лишним, обернулась, услышав, как за мужчинами захлопнулась дверь.