Глава 1. О горячем эстонском парне
Смолин, тяжко вздохнув, ссутулился на скамейке, не чувствуя ничего, кроме досады и усталости. Самое время было хватануть еще пивка и завалиться спать до полудня.
– Вадик, бляха-муха… – произнес он сокрушенно. – И ради этого ты через весь город тащился, чтобы тут куковать на лавочке утренней порой? Ну ладно, ты как-то вычислил, где броневик на самом деле… И что? Я прекрасно понимаю: научный энтузиазм и все такое… Но дальше-то что в нашем разрезе? Поднимать его тайно… ну, это почти нереально. Это имело бы смысл только в том смысле, если какой-нибудь чокнутый любитель старинной бронетехники давал бы нам за него миллион баксов, но что-то я не вижу на горизонте таких деятелей. С юридической точки зрения это – государственное достояние, предмет, мать его за ногу, большой исторической и культурной ценности – а это уже совсем другая статья… Очень уж он здоровый, гад. Так что не интересует он меня. Тебя – да, с научной точки зрения, я понимаю, хоть и не интеллигент…
Он осекся и присмотрелся внимательнее. Очень уж примечательная была у Кота Ученого физиономия: хитровастая, загадочная, пылавшая азартом и даже вроде бы откровенным превосходством. Так что поневоле вспомнилась пара-тройка случаев, когда с такой же точно физиономией Вадим притаскивал информацию, от которой карманы всех заинтересованных лиц тяжелели резко…
– Честно говоря, Вася, сам по себе броневик меня тоже не особенно интересует с научной точки зрения, – протянул Кот Ученый. – Научная его ценность стремится к нулю – особенно в наши капиталистические времена. А вот то, что с огромной долей вероятности может там лежать до сих пор… Вот оно меня интересует гораздо больше, да и тебя тоже…
Дурное настроение и хандра помаленьку улетучивались, Смолин выпрямился, одним глотком разделался с остававшимся в баклаге пивом. Ему и хотелось верить в нечто этакое, и опасался тешиться беспочвенными надеждами раньше времени.
– Что там? – спросил он тихо и серьезно.
Из сумки, плотно придавленная пластиковыми папками, торчала еще одна баклага темного пластика, но Кот Ученый доставать ее не стал, хотя и удостоил беглым взглядом. Он откинулся на добротно выкрашенную зеленой краской спинку скамейки, уставился в чистое рассветное небо и принялся насвистывать – довольно мелодично, с большим воодушевлением.
Вскоре Смолину показалось, что он узнает мотив: бессмертная тема из «Золота Маккены»: золото манит нас, золото вновь и в вновь манит нас…
– Черт, да откуда там… – сказал он в полный голос. И, спохватившись, поднялся. – Пошли в дом, что мы здесь, как эти…