— Это тебя, Юджиния, — сказал он.
Она оторвалась от пирожного и весело взяла трубку: как будто это было нормально. Естественно и обычно, что кто-то звонил ей сюда.
— Алло. Здравствуй, Дайана.
Александр с любопытством смотрел на нее: невероятная девочка. Впечатление, что она ничего никогда не боялась и не боится. Он передернул плечами при одном имени Дайана, связывающимся со звонком мистера Нилла. Юджиния два дня уже находилась у него.
— Тебе не надо волноваться. Я выхожу замуж, — бодро сказала она.
Он поперхнулся виноградом. Это был конец, вернее — это было начало, скорее всего, его конца. Он не думал, что она так решительна.
— Не плачь, Дайана, ты радоваться должна. Прошло время. Он понял, что в трубке спросили: «Это Александр?»
— Да, Александр. Кто ж еще, если я за это время только и видела его одного.
Резонная девочка, подумал он.
— Я приеду завтра утром и все тебе расскажу… Я скажу ему завтра.
Ему показалось, что на двух концах провода замерли.
Она с улыбкой повесила трубку и подставила ему свои губы как ни в чем не бывало, она была абсолютно спокойна.
— Ты не собираешься этого делать.
— Конечно, я собираюсь. Почему я должна скрывать свои чувства? Завтра вечером я все ему скажу. — Совершенная правильность.
Он вдруг с ужасом подумал: «Сколько ей лет?!»
— Мне уже исполнилось шестнадцать, — как будто прочтя его мысли, ответила она.
Он не мог прийти в себя.
— Ты сознаешь, что ты собираешься сделать?
— Естественно, иначе я бы не делала. Она очень резонная девочка, подумал он.
И ему стало нехорошо от этой резонности. Он представил себе завтрашний день.
— Поцелуй меня скорей, а то я потеряю сознание. — Это было и трагично, и смешно.
— Я сделаю все, чтобы тебя привести в прямо противоположное состояние…
Он знал, что если в эту ночь он не станет импотентом, то не станет им никогда.
Он не спал всю ночь, зато Юджиния спала спокойно.
Он отвез ее домой рано утром. Мистер Нилл звонил, но Дайана солгала — первый раз в жизни, — что она спит.
Он взглянул на дом, когда входил, и волосы его зашевелились.
Дайана приготовила кофе и трясущимися руками
наливала его. Юджиния касалась ее бока и смеялась мягко.
— Honey, you don't know what's gonna happen, you don't know what's gonna happen,[3] — только и повторяла служанка.
Александр не пытался отговорить ее. Он знал, что Юджинию невозможно отговорить. Нет такой силы, которая могла ее остановить. Он чувствовал себя в презабавнейшем состоянии. Но если бы его спросили, мертвый он или живой, он бы сказал: не живой.
Она была вся в отца, подумал он и чуть не подавился глотком кофе при слове «отец», даже произнеся его про себя.