«А, черт!» – выругался про себя человек, зачеркивая опять не к месту вылезшего «господина».
«…гражданина Оливье. Несомненно, она является той, за кого себя выдает, что и доказывает отсутствие интереса с ее стороны к тому, что происходит во Франции.
Если мне удастся выяснить что-то новое о ней или об обитателях замка, я обязательно вам сообщу.
Сознательный гражданин».
А этажом выше Амелия, не подозревая о том, какая опасность нависла над ней из-за бдительности некоторых сознательных граждан, принялась наигрывать меланхолический ноктюрн.
Прошло несколько дней, и каждый день приносил новые слухи и новых гостей. В замке побывал разносчик товаров. У него была военная выправка, и сразу становилось ясно, что разносить он может разве что шпаги и пистолеты. Впрочем, доставил он на самом деле письмо для передачи «господину де Бельфору». Стоило ему уехать, как явилась какая-то дама под густой вуалью. Она долго говорила с хозяином замка о недавних волнениях в Амьене и выясняла, сможет ли маркиз воспользоваться этим недовольством и поднять округу. Но маркиз тактично ответил, что момент упущен, и дама уехала, весьма разочарованная. Из Парижа доходили странные новости: депутат Марат, ярый якобинец, арестован и предан революционному трибуналу.
– Ах, как было бы хорошо, если бы синие перегрызли друг другу глотки и король вернулся! – ликовала Анриетта. – Неужели это уже начинается?
Однако, к ее величайшему сожалению, Марата оправдали – эту весть привез вернувшийся Арман де Бельфор. Он прочитал письмо, которое ему отдал маркиз, и сжег послание, причем позаботился растереть даже оставшийся от него пепел.
– А где господин виконт? – спросил маркиз.
– Поехал к графу Ларошжаклену.
– Что вы предполагаете предпринять?
Арман ответил не сразу.
– Плохо то, что среди наших нет единства. Вы же видели эту даму, которая интригует от имени графа Артуа. Граф Прованский[12] тоже не всегда… – Он поморщился. – Наш король находится в заточении вместе со своей матерью. Так быть не должно! Их надо спасти, пока не случилось непоправимое.
– Вы настоящий рыцарь без страха и упрека, – заметил маркиз.
– Нет, – отрезал Арман. – Но я ненавижу, когда мучают женщин и детей.
– Значит, вы вернетесь в Париж?
Арман хмуро взглянул на него.
– Возможно, что все решится вовсе не в Париже, – ответил он. – Синие никак не могут справиться с тем, что творится в Вандее, и это вселяет в нас надежду. Кроме того, я виделся с одним человеком, который приехал из Англии. Похоже, что англичане решили всерьез приняться за дело, потому что они собирают армию, чтобы воевать на континенте. – Он слегка замялся. – А невеста Оливье еще здесь? Признаться, я ее не видел.