– Да. Все ее боятся, но все боятся сказать о ней что-то дурное даже друг другу. Миссис Бостон говорит, что она строгая, но справедливая. Я не думаю, что она очень справедлива ко мне.
Я рассказала ему про надгробный памятник. Он слушал с раскрытыми глазами, когда я описала мои символические похороны.
– Но откуда ты знаешь, что камень все еще там? – спросил он.
– Он был там, когда я прибыла. Никто не говорил мне, что его убрали.
– Они и не скажут. Просто уберут камень и все, я уверен. – Он сел на кровать, прислонившись спиной к стене, и задумался. – Это стоило папе нервов – украсть младенца под самым носом у сиделки.
– Я тоже думала об этом, – сказала я, удовлетворенная тем, что он тоже с трудом верит в это.
– Он, должно быть, был пьяным…
– Но тогда он не был бы таким осторожным, и его наверняка услышали бы. – Джимми кивнул. – Ты не веришь, что он в любом бы случае сделал это, Джимми?
– Он сознался. Он был ко всему равнодушен, Дон. И не пытался ничего отрицать ради нас. – Он грустно опустил глаза. – Я думаю, что мне пора отправляться в путь.
У меня остановилось сердце, мысли закружились в голове, мне так захотелось уйти вместе с Джимми, бежать из этой тюрьмы. Я чувствовала себя в ловушке и хотела вырваться из нее, подставить себя ветру, чтобы он разметал мои волосы, ласкал мою кожу, чтобы ощутить себя живой и свободной.
– Но, Джимми, ты собирался остаться здесь на несколько дней и отдохнуть.
– Меня поймают здесь, и это навлечет неприятности на тебя и Филипа.
– Нет, ты этого не сделаешь, Джимми! – вскричала я. – Я не хочу, чтобы ты уже уехал. Пожалуйста, останься. – Наши глаза встретились. В нас обоих нарастала буря чувств.
– Иногда, – начал Джимми таким мягким и теплым голосом, которого я никогда еще не слышала от него, – мне хотелось, чтобы ты не была моей сестрой.
– Почему? – Я затаила дыхание.
– Я… я думал, что ты такая красивая. Я хотел бы, чтобы ты была моей подружкой, – сознался он. – Ты всегда хотела, чтобы я выбрал себе подружку из твоих приятельниц, но я не хотел никого, кроме тебя. – Он отвел глаза в сторону. – Вот почему я так ревновал и бесился, когда ты начала проявлять интерес к Филипу.
Какое-то мгновение я не знала, что и сказать. Моим первым порывом было обнять его и осыпать его лицом миллионом поцелуев. Я хотела прижать его голову к своей груди и так и остаться.
– О! Джимми! – вздохнула я, мои глаза снова стали наливаться слезами. – Это просто нечестно. Все так перепутано. Это будет неправильно.
– Я знаю, – сказал он, – но когда я узнал, что в действительности ты не была моей сестрой, я ничего не мог поделать, я был рад так же, как и опечален. Конечно, я был несчастлив от того, что тебя забирают и увозят, но все же я надеялся… Ах, мне не следовало надеяться… – быстро добавил он и снова отвел взгляд в сторону.