— Мысли невозможно читать. Даже интересно, ты почти не умеешь читать — и все равно пользуешься ветхой парадигмой печатного текста. Я могу извлечь содержимое твоей памяти, но ведь это — не мысли.— Финн сунул руку в оголенное шасси древнего телевизора и вытащил серебристо–черную радиолампу.— Видишь? Элемент моей ДНК, ну не совсем, но вроде…
Он бросил лампу в угол, раздался негромкий хлопок и звон.
— Вы всегда строите модели. Каменные круги. Соборы. Стоящие в этих соборах органы. Арифмометры. Ты можешь себе представить, что я не знаю, почему нахожусь здесь? Но, если сегодняшний рейд закончится удачно, вы получите то, к чему стремились все это время.
— Я не понимаю, о чем ты говоришь.
— «Вы» — это вы все вместе. Род человеческий.
— Ты убил «тьюрингов».
— Пришлось,— пожал плечами Финн.— Некуда было деться. Да и вообще, чего ты так разохался, они–то прикончили бы тебя и глазом бы не моргнули. Как бы там ни было, я вытащил тебя сюда, и нам нужно поговорить. Узнаешь?
В его руке появилось обгорелое осиное гнездо из сна Кейса, полутемную мастерскую наполнила вонь керосина. Кейс попятился и прижался спиной к залежам хлама.
— Да. Моя работа. Я использовал голографический проектор гостиничного окна. Один из образов, списанных из твоей памяти, пока ты был в отключке. Знаешь, почему гнездо так важно?
Кейс помотал головой.
— Потому…— Гнездо куда–то исчезло.— …что оно — наилучшая метафора того, чем хотели бы быть Тессье–Эшпулы. Замени только ос на людей. «Блуждающий огонек» — нечто вроде этого гнезда; по крайней мере, так было задумано. Думаю, это улучшит твое настроение.
— Улучшит?
— Конечно, ведь теперь ты знаешь, что они такое. А то ты уже начал меня ненавидеть. Оно, конечно, неплохо, но ты перенеси лучше свою ненависть на них. В них тоже нет ничего человеческого.
— Послушай,— Кейс сделал шаг вперед,— они не сделали мне ничего плохого. А ты — другое дело…— Но чувство гнева не возникало.
— Так вот, меня создали Тессье–Эшпулы. Эта французская девочка, она сказала, что ты предал человечество. Дьяволу, так она меня назвала.— Финн ухмыльнулся.— В общем, не важно. Пока мы работаем, ты должен кого–нибудь ненавидеть.— Он развернулся и ушел в глубь мастерской.— Ладно, иди сюда, я расскажу тебе кое–что о «Блуждающем огоньке».
Финн поднял уголок одеяла. Оттуда хлынул яркий свет.
— Кой хрен, да что ты там как неживой?
Кейс нерешительно подошел.
— Вот и прекрасно,— сказал Финн, хватая его за локоть.
Облачко пыли, запах лежалой шерсти, а потом сразу — невесомость, цилиндрический коридор из рифленого лунного бетона, освещенный через каждые два метра белыми неоновыми кольцами.