Свернув в чердачный коридор, она увидела, что из-под ее двери пробивается неровный свет свечи. Графиня подкралась и приложила к двери ухо. Из комнаты доносился едва различимый звук, похожий на всхлипывание.
В этот момент на лестнице послышались чьи-то торопливые шаги. Свет не появился, следовательно, у этого человека, как и у нее, свечи не было. Графиня метнулась в сторону и спряталась в дверной нише комнаты Изабеллы Мердо-Мактавиш.
Это оказался Роджер. Тоже заметив свет в комнате графини, он послушал под дверью.
Решительно распахнул дверь и вошел.
Последовала какая-то возня, стоны усилились. Через минуту дверь снова открылась. Потом свет погас, и вышел Роджер, неся на руках герцогиню де Шарм.
Графиня наблюдала, как Роджер осторожно спускается по лестнице, прислоняясь к стене, чтобы удержать равновесие. Герцогиня как безжизненный груз лежала у него на руках, ее голова покоилась на груди лакея. На мгновение графиня увидела ее лицо. Подобно лицу Ниобеи, [107] оно было залито слезами, прочертившими вертикальные дорожки на пухлых щеках, покрытых белилами.
Когда шаги Роджера стихли в отдалении, графиня вошла к себе и зажгла свечу. Все вещи лежали на своих местах. Все, кроме коврика, которым она прикрыла кровавое пятно на полу. Коврик был сдвинут и измят.
Графиня накинула пеньюар и прошлась по комнате. Здесь ей не уснуть. Тихо выйдя в коридор, леди Анастасия проверила, не горит ли где свет, не слышен ли разговор. Дошла до последней пустующей комнаты, куда они ворвались всего сутки назад, грубо прервав развлечения Вирджинии.
Графиня скользнула в комнату, притворив за собой дверь, легла на кровать и закрыла глаза.
Ну и местечко! И зачем только она взяла деньги у мачехи Вирджинии?! Спала бы сейчас в тепле, в собственной постели на кухне, на Джермен-стрит. Ей недоставало успокаивающего храпа Годфри и даже подпускаемых им голубков, не хватало простой радости – смотреть, как в кухонном очаге гаснут угольки, и постепенно проваливаться в уютный сон, находясь в безопасности, среди друзей.
Но едва графиня почувствовала, что засыпает, ее вырвал из дремы скрип половицы у двери.
Господи, спаси и сохрани! Кто-то хочет войти.
Она быстро залезла под кровать, подоткнув под себя ночную сорочку, чтобы ничего не торчало.
Дверь открылась.
Графиня замерла.
Кто-то подошел к прикроватному столику. Графиня видела мужские башмаки. Дверь закрылась. Прозвучали другие, более легкие шаги.
– Не надо! – В шепоте прозвучал приказ. – Свет может выдать нас.
Графиня закрыла лицо руками и поморщилась. Кто это? Не собираются же они совокупляться прямо над ней?