– Lettre de cachet… – Мужчина в черном поднял письмо и постучал их обеих этим письмом по плечу. – …du Roi, Louis Quatorze.
– Прошу вас, не надо! – завопила графиня. – Только не Бастилия.
Мужчина в черном покачал головой.
– О Господи, не может быть! Прошу тебя, Боже, не… не в монастырь! – Элпью в ужасе ухватилась за графиню. – Прошу тебя, Боже, все, что угодно, только не это.
– Ordre de deportation. – Мужчина в черном подал графине письмо. – Exile en Angleterre.
– Что это значит? – Элпью нахмурилась, разглядывая lettre de cachet. – Графиня, скорее, что он говорит?
– Votre voiture!
– Депортация, Элпью! – Графиня расплылась в улыбке от уха до уха. – Нас принудительно высылают из страны как врагов якобитского двора. Мы едем домой, а эта прекрасная комфортабельная карета – наше средство передвижения.
Пакетбот отошел из Кале при бушующем ветре.
Графиня и Элпью сидели в капитанской каюте, попивая горячий ромовый пунш.
Пигаль, заигрывавшую с суровым старым матросом в седом парике, они оставили на палубе. Графиня подозревала, что на самом деле ее подруга хочет заполучить его попугая.
В дальнем углу каюты молча сидели друг против друга Джон и Вирджиния.
– Боже, – прошептала леди Анастасия, – ты только посмотри, какое между ними расстояние!
На стене между Джоном и Вирджинией висела огромная картина, изображавшая мужчину в черном парике и длинной горностаевой мантии, небрежно откинутой назад, чтобы продемонстрировать элегантную позу и ноги в чулках; рукой он опирался на красивую деревянную трость.
Элпью и графиня в едином порыве вскочили, и обе показали на картину перевязанными руками.
– Элпью!
– Миледи!
– Ноги!
– Рот!
Они повернулись друг к другу как раз в тот момент, когда Пигаль открыла дверь, борясь с ветром, и вошла. Волосы ее стояли дыбом, довольный попугай сидел у нее на руке.
Пигаль проследила за их взглядами, обращенными к портрету Людовика XIV.
– Этот charognard! [131] – фыркнула она, садясь и наливая себе ромового пунша. – Чтоб у него навсегда отсохли noisettes. [132]
– Я хотела сказать, что это тот седовласый старик в маске сатира, который пробовал блюда на вчерашнем балу, – проговорила Элпью. – Этот рот. Я бы где угодно узнала его. Как у надутой комнатной собачки. Но, судя по вашим словам, король высокого роста?
– Вы же видели его туфли! – воскликнула Пигаль. – Они добавляют ему не меньше шести дюймов, а пагик – еще шесть. В жизни же он настоящий гном. Сколько-то лет назад я спала с ним, когда была девушкой, а он – кгасавчиком.
С загадочной улыбкой графиня села.
– Так-так! Какой же он, оказывается, шутник, – заметила она и сделала большой глоток горячего рома. – И как умно всех нас разыграл.