— Это не красная лихорадка, — сухо сказала я. — Это тирота.
Кое-кто из магов, те, что постарше, явственно спали с лица — и правда, прозевать такое! Остальные запереглядывались и зашушукались. Увы, эффект от моего заявления был сильно подпорчен тем, что Арнелий о тироте никогда не слышал. Впрочем, кто-то из приближенных магов быстро просветил его на сей счет.
— Однако… — несколько обескураженно произнес Арнелий. — Я не вижу принципиальной разницы. Что та болезнь, что другая…
— Принципиальная разница есть, — не дала я ему договорить. — Первое: после красной лихорадки выживает каждый второй, после тироты не выживает никто из заболевших. Но только в том случае, если болезнь вовремя не распознать и не начать лечить.
— То есть она излечима? — заметно приободрился Арнелий. — Чудесно… А второе?
— Второе, — отчеканила я, глядя королю в глаза, — данная эпидемия является следствием либо чьего-то злого умысла, либо халатности. Поэтому, по праву судебного мага, я требую инициации расследования.
— По вашим обычным расценкам, разумеется? — скривился Арнелий.
— Разумеется, — кивнула я. — Однако это прежде всего в ваших интересах, Ваше величество. Кто может поручиться, что завтра эпидемия тироты не вспыхнет в другом городе?
— Да, да, конечно… — пробормотал Арнелий, уже подсчитывая убытки. По счастью, рядом не случилось нейра Деллена — его вполне мог бы хватить удар. — Хорошо, госпожа Нарен, мы даем вам наше согласие на проведение расследования. А вы, — он повернулся к своим придворным магам, — отправляйтесь в столицу. Раз проглядели эту… гм… тироту, теперь займетесь лечением.
Я ухмыльнулась, представив, как эти напыщенные индюки будут подносить отвратное зелье простым работягам. А ведь будут, потому что с Арнелием шутки плохи, и спорить с ним не стоит, если вы, конечно, не независимый судебный маг…
… Домой мне удалось попасть только на вторые сутки — пришлось взять на себя руководство королевскими магами. Затем их наконец передали в распоряжение магов-медиков, мое участие более не требовалось, и я смогла отправиться к себе.
Город потихоньку оживал, или же так казалось оттого, что дождь наконец перестал, и выглянуло солнце. Лужи пока еще не просохли, но под утренним солнцем и они выглядели не особенно мерзко.
Дома было тихо. Дим принял у меня лошадь и увел ее на конюшню. Я поднялась на второй этаж, заглянула в комнату. Капрал, дремавший на стуле у двери, встрепенулся, услышав мои шаги, вскочил и вытянулся в струнку, поедая меня преданным взглядом. «Стало быть, — заключила я вполне благодушно, — Лауринь жив и, очевидно, идет на поправку». Кстати сказать, неплохо было бы выставить лейтенанта в его собственное обиталище. Я не люблю, когда у меня в доме обретаются посторонние люди, особенно если один из этих посторонних — лейтенант Лауринь. Кроме того, мне необходимо сосредоточиться и поразмыслить над тем, как разыскивать неизвестного злоумышленника, а это лучше всего делать в тишине и одиночестве.