«Ты не нужна мне», — ответил мелодичный голос, отдаваясь эхом в голове.
«Но-о»…
«Молчи, если хочешь, что бы это знание не было последним».
Я посмотрела в глаза вампиру, склонившемуся надо мной, стараясь просверлить взглядом. Не желая доставлять ему такого удовольствия, я отвернулась, открыв его взору шею и размеренно пульсирующую ниточку сонной артерии. Тяжёлый вздох прямо над ухом напугал меня, заставив вновь скрестить взгляд с вампиром, судорожно закусившим губу так, что тоненькая струйка крови потекла по подбородку.
«Не искушай меня», — пронёсся в голове шипящий голос Фисэла, рубиновые глаза которого впились в меня, точно акула зубами в свою добычу.
Я попыталась отползти в сторону, но вампир крепко прижал меня к холодной земле.
«Не играй с судьбой».
На этот раз в моём взгляде отразилось скорее удивление, чем испуг. На что он, собственно, намекает?
Но Фисэл отошёл от меня, направившись к костру.
Тем временем проснувшиеся вампиры суетились возле костра. Мне развязали руки и усадили на дряхлое, чудом не рассыпавшееся под моим весом, полено. Сначала я ела предложенную мне похлёбку, уткнувшись глазами в тарелку, но, когда я подняла голову, то увидела жуткое зрелище. Прямо передо мной стояла деревня. Чёрная, выжженная дотла прожорливым огнём. Дикий крик застыл на губах, не решаясь ринуться в пропасть. В душе медленно, но неумолимо поднималась ненависть. К Фисэлу. К его спутникам. Ко всему роду вампирьему.
— Ешь, пока саму не съели, — буркнул один из вампиров, глядя на моё выражение лица.
Я отрешённо на него посмотрела и вернулась к созерцанию руин. Всё. Пора посмотреть правде в глаза.
— Что здесь, в конце концов, происходит? — твёрдо глядя на Фисэла, спросила я, вскакивая со своего места и выворачивая содержание своей тарелки на тлеющие угли костра. — Что вам от меня нужно?
Фисэл отвёл взгляд и кивнул в сторону одного из своих приятелей. В один миг мне в рот вновь воткнули кляп и связали руки, посадив на коня, удила которого придерживал Фисэл, сидя на своём скакуне. Я злобно стрельнула в его сторону глазами.
Мимо нашей медленно движущейся процессии пролегали луга, где в полном одиночестве покоились древние валуны, обросшие за века пышным мхом. На одном из таких валунов, под палящим солнцем уселся парень. На нём были чёрные кожаные штаны и чёрная рубаха, рукава которой были затянуты выше локтей. На плечи ниспадали длинные, светлые, точно пшеничные колосья, волосы. Сквозь это солнечное море пробегал один единственный тёмный ручеёк — чёрная, едва заметная прядь. Черты его лица были настолько беспрекословно точны, что у меня не осталось никаких сомнений в том, что передо мной настоящий эльф.