Фисэл, ехавший рядом со мной и наверняка прочитавший мысли, хмыкнул. Я перевела на него взгляд и увидела на бледном лице вампира отвращение и презрение, обращённое к светловолосому.
Эльфы и вампиры — те расы, между которыми не возможен мир. Они ведут войны веками. Но мои спутники не спешили нападать на эльфа, и что-то мне подсказывает, что не по доброте душевной. Фисэл злорадно оскалился, улыбаясь одному ему известной тайне, и ударил своего коня поводьями, переводя на рысь.
Взгляд молча наблюдавшего за нашими передвижениями эльфа обратился ко мне. Лицо его побледнело, и он решительно соскочил с валуна.
— Эй! — говорил он не громко, но Фисэл его услышал, судя по тому, как искривилось его лицо. — Стой!
— С какой это стати я должен останавливаться? — недовольно прошипел в ответ вампир, всё же притормаживая и разворачивая своего коня.
— Тебе не нужна эта девушка, Фисэл, — тихо проговорил эльф.
— Мне — нет, — согласился Фисэл, ухмыляясь.
— Вы сами во всём виноваты, — грозно нахмурился эльф. — Но, увы, не вам это исправлять. И заставлять это делать других вы не имеете право.
— Значит, мы поставили всё на край бездны? — ожесточился Фисэл. — Не уж-то эльфы ни в чём не виноваты? Уж не они ли породили подобных тебе?
Эльф сжал кулаки, глядя на вампира исподлобья. Я переводила взгляд с одного спорщика на другого, не в силах понять, о чём они говорят.
— Ты знаешь мне цену, Фисэл, — тихо сказал эльф. — Ты знаешь, чего стоят такие, как я.
Фисэл попятился. Я не поверила своим глазам — боевой вампир, за спиной которого висел лук, а рука крепко сжимала длинный, украшенный рубинами, клинок, испугался безоружного эльфа. Кто же он?
Я считала себя обделённой, живя в деревушке, отрезанной от мира, в то время как за стенами непроходимого дикого леса кипела жизнь, ведущая вечный спор со смертью.
— Знаешь, — повторил эльф, — и хочешь противостоять сильнейшим из нас, выпустив на волю. Это ошибка, Фисэл.
— Когда-нибудь, — прошептал Фисэл, — ты поймёшь, что у нас не осталось другого выхода.
Эльф вскинул брови, но вампиры обернулись летучими мышами, разлетевшимися в разные стороны.
Я опасливо покосилась на эльфа, думая о том, каждый ли пленник может, как я, менять своих пленителей. Только теперь я ощутила невыносимую сухость во рту и боль от верёвок, стёрших кожу на запястьях.
Эльф приблизился ко мне. Нос настиг аромат ночных фиалок, способный перемешать в себе мысли, унося в незримую бездну удовольствия.
Эльф вытащил у меня изо рта кляп. Ощутив, как нёба коснулся прорвавшийся сквозь преграды воздух, я закашлялась. Вскинув голову, я хотела поблагодарить эльфа, но…