Знали бы они, что это столь близко к истине…
— Я знаю, что у тебя был брат и ты любил его, но он умер, — ворвался в его раздумья голос Одры. — Ты вырос в городке, который называется Дерри, через два года после смерти брата переехал в Бангор, а в четырнадцать — в Портленд. Твой отец умер от рака легких, когда тебе было семнадцать. Первый бестселлер ты написал еще в колледже. Ты получал стипендию и подрабатывал на текстильной фабрике. Сначала это тебе показалось странным… неожиданный источник дохода. И перспектива…
Она вернулась и села поближе к Биллу; взглянув на жену, он понял, что Одра жаждет преодолеть пропасть недомолвок между ними.
— …Я знаю, что ты написал годом позже «Черные пороги» и поставил их в Голливуде. А за неделю до выхода фильма в прокат тебе встретилась вконец запутавшаяся женщина по имени Одра Филлипс, знавшая ничтожно мало о том, что ты собой представляешь, потому что… (безумно низкое давление) …потому что пять лет назад она была всего лишь Одри Филпотт. Эта женщина тонула…
— Одра, не стоит.
Она неотрывно смотрела на Билла.
— Ну почему же, давай называть вещи своими именами. Я тонула. За два года до нашей встречи я открыла для себя попкорн[17], годом позже — кока-колу. Кукуруза на завтрак, кока в полдник, вечером — вино, а на ночь — валиум. Витамины Одры. Масса важных встреч, море интересных предложений. Ты помнишь «Долину кукол» Жаклин Сьюзен? Тебе не кажется, что у меня что-то от ее буйно-веселого характера, Билл? И знаешь, как я теперь расцениваю то время?
— Понятия не имею.
Она отхлебнула из стакана, по-прежнему не отрывая взгляда от лица мужа, и усмехнулась.
— Это похоже на международный марафон в Лос-Анджелесе. Ты представляешь себе?
— Нисколько.
— Людской поток как пояс в четверть мили длиной…
— Я знаю, что такое марафон, — прервал он, — но я не вижу…
— …Ты можешь остаться там, и он унесет тебя по маршруту к месту получения багажа. Тебе вовсе не обязательно там стоять, если не хочется. Можешь прогуливаться. Или бежать трусцой. Все будет выглядеть так, будто это в порядке вещей — обычная прогулка, обычный моцион, обычная трусца или стометровка — все что угодно, потому что твое тело забывает, что ты творишь на самом деле, а на самом деле ты бежишь в крейсерском режиме марафона, однажды заданном. Вот почему там расставлены стенды с надписями типа «ЗАМЕДЛЕНИЕ», «СПУРТ». Когда я встретила тебя, я ощущала себя заканчивающей марафон на киностудии, которая уже никуда не двигалась. То есть я была там, а мое тело бежало в девяти милях впереди. Невозможно сохранить баланс. Рано или поздно падаешь и разбиваешь нос. Я уже падала, а ты поймал меня.