Настоятель внимательно на него смотрел.
— Ни у матери, ни у отца не было братьев или сестер, — ответил Кит.
— Ах, вот как, — выговорил настоятель и сложил вместе кончики пальцев, все еще не отрывая взгляда от Кита.
— Это все, сэр? — спросил Кит, отвечая на его взгляд.
Настоятель поднялся и обошел вокруг Кита — сначала в одну сторону, потом в другую. Он взял в руку локон Кита и, кажется, понюхал его.
— Ты знаешь, что такое Великий Ритуал, Кит? — пробормотал он.
И Кит сразу же почувствовал, что ему не хочется оставаться в этой комнате с доктором Ди. Глаза настоятеля были огромными и черными, и от него исходил какой-то необычный запах. Кит отпрянул.
— Мне нужно идти, — заявил он.
— О нет! — возразил настоятель каким-то чужим голосом.
Киту казалось, что он повернулся, но как выяснилось, он все еще стоял лицом к лицу с настоятелем.
— Мы еще не закончили, Кит.
И Кит обнаружил, что не может пошевелиться. Язык его не слушался, на лбу выступил пот. Настоятель сделал к нему шаг, потом другой. Кит изо всех сил пытался высвободиться. Настоятель улыбнулся.
— Это ритуал, который нужно совершать в определенное время, — объяснил он. — Предпочтительно в новолуние. Ты знаешь, Кит, когда это?
И Кит сразу же обрел дар речи.
— Я не хочу знать о ритуалах! С меня довольно! Я больше не хочу сюда приходить!
Настоятель стоял совсем рядом, и Кита тяготил запах, исходивший от него.
— Ты мне что-то недоговариваешь, Кит?
Кит смотрел в бездонные черные глаза. «Откуда он знает?» — подумалось мальчику. А потом: — «Он знает?»
— Может быть, какая-то тайная печаль, — прошептал настоятель. — Бремя, которое тебе не с кем разделить.
«Он знает», — решил Кит, и его рука невольно потянулась к лицу.
— Я могу помочь тебе раскрыть эту тайну, Кит, — предложил настоятель, и сердце Кита пронзила острая тоска. — Мы можем работать вместе, Кит. Разделенная печаль — это печаль, уменьшенная вдвое. Но ты должен работать вместе со мной, Кит. Я не могу работать один.
— Да, — ответил Кит.
Он почувствовал слабость и облегчение. Настоятель резко отвернулся.
— Новолуние будет на следующей неделе, — сказал он. — Я пошлю за тобой, и ты придешь в церковь в полночь. Ты понимаешь?
— Да, — повторил Кит.
— Это все, — сказал настоятель. — Можешь идти.
Кит почувствовал, что наконец-то может двигаться. Он поспешил к дверям, чуть не опрокинув кресло, и никак не мог нащупать ручку двери. Оказавшись за дверью, он споткнулся. Дыхание его было прерывистым, он жадно глотал воздух. У него было такое ощущение, будто случилось что-то ужасное и нечистое. Однако когда он спускался по лестнице, в душе его ужас боролся с убеждением, что настоятелю известно о его проблеме и он предложит ее решение. Теперь Кит не мог сбежать от настоятеля, потому что во что бы то ни стало ему нужно было выяснить, что делать.