— Клямке не врет, — брызгая слюной от натуги, зашептал Клипса-Мясо и покрутил мордой цвета свежёванной говядины.
Он всегда встревал в разговоры, а по ночам таскался к пангинам и доносил на всех.
— Заткнитесь! — предупредил Поп.
Между столами прошел пангин. Сапоги на нем походили на кукольные, но «стек-зубочистка», которым он похлопывал себя по ноге, был самый настоящий, заточенный на станке в мастерской.
— Значит, третьей смене хана… — риторически заметил Он, когда пангин прошел.
— Откуда ты-ты-ты… знаешь? — спросил Мясо.
— Сорока на хвосте принесла.
— Кто такой сорока? — уточнил на всякий случай Мясо.
Хуго-немец засмеялся:
— Друг из пятого котла…
— Сорока? — Клипса-Мясо обиделся. — Первый раз такую кличку слышу.
— Ты слишком мал и слишком глуп, — наставительно сказал Хуго-немец, — а Клямке из тебя делает осведомителя. Что ты ему о нас рассказываешь?
Хуго-немец из Ганновера единственный, кто безнаказанно мог дразнить Клипсу.
Мясо, бесконечно-глупый Мясо, в крайней стадии отупения, отвислые жирные губы, руки с прогнутыми, оттопыренными пальцами, ничтожество, ходячий манекен, холуй с пангинами и тряпка со Сципионом, который его вряд ли даже замечает. Мясо, который даже толком не может объяснить, откуда он родом и как здесь оказался.
— Как бы у твоей пассии не нашелся другой любовник, — медленно и зловеще, как только один он умел в бригаде, произнес Хуго.
Но сегодня у Мяса ответственная роль, и его надо беречь.
— Хватит! — оборвал их Поп-викарий. — Хватит молоть. Мясо ты ведь наш?
— Я пошутил… — произнес Хуго, ухмыляясь, — но…
— А чего я? А чего?! — затравленно огрызнулся Мясо. — Я ничего плохого не сделал…
Глаза у него всегда пустые и глупые, как у вяленого леща, а лицо рыхлое, как у скопца.
— Все! — сказал Бригадир. — Тему закрыли! Все знают, что Клипса наш парень. — И подмигнул остальным: — Правда, ведь, Клипса?
— К-кк-конечно… — Кивнул Клипса, и с его губ полетела слюна. — Я, как все… Я не подведу…
— Конечно, не подведешь, — произнес Хуго-немец и хлопнул его по плечу. — Только попробуй!
Снова раздался свисток — на этот раз главного викария. Все встали и выстроились к дверям.
По плану — Он за Хуго.
За прутьями в глубине бокового коридора в черном уже стояли петралоны и сам генерал-викарий — Сципион-Квазимода, похожий на гориллу с тяжелым черепом и руками, смахивающими на грабли, — громоздился, как валун на дороге. Стриженый затылок обработан специальной мазью против клещей-кожерезов. Кого-то он ему все время напоминал, но Он никак не мог вспомнить, где они встречались, — год, два назад, разве сообразишь.