– Ну ладно, хрен с тобой, – в отчаянии махнул рукой Жора и сдался, – давай тогда на посошок, что б дорога твоя.., как говорится скатертью… – Откуда-то из угла Жора достал высокий берестяной туес, из которого испуганным зверьком торчало горлышко четверти, и стал громко булькать, разливая по кружкам мутную жидкость. Резко ударило бражным духом. – Хотел позже с устатку, когда все дела сделаю… Держи, – он подал гостю кружку и взялся за свою. – Жаль с тобой расставаться, парень.
Павел растерялся. Нет, ему, конечно, приходилось пить и не только брагу, но и самогон первой крепости, но чтоб вот так в тайге, с незнакомым…
– Ой, да Вы никак еще маленькие!? – Жора кольнул Павла своими мокрыми глазками и выгнул губы. – Может тогда чайку с ягодками, а!?
Павел глубоко вздохнул и крупными глотками выпил.
– Сеанс! – удовлетворенно изрек хозяин и поставил свою нетронутую кружку на стол. – Я чуть погодя.
Пожав на прощанье узкую Жорину ладонь, Павел закинул пайву, повернулся к двери, взялся за ручку и.., потеряв равновесие, а потом и сознание, завалился на бок.
…– Ты че…, «фуфлыга» дешевая…
– Костик, да за него «Сыч» столь отвалит!..
– Ставь «Богодула» на кон по-хорошему.., ставь, «Патефон», ты меня знаешь!.. Давай сюда «гадалки»…
Павел изо всех сил цеплялся за какие-то скользкие то ли ветки, то ли веревки, опирался на шаткие выступы и срывался. Он пытался полнее вздохнуть, но какие-то обручи, надетые на его грудь, мешали это сделать. Глаза слиплись и ни в какую не хотели открываться.
Совсем рядом слышались голоса. Один грубый, густой, другой… знакомый. Павел напрягался, но тут же голова взрывалась от боли, и он опять летел куда-то в неизвестность…
– Слушай, Костик, клянусь, б… буду, век воли…
– Заткни «гудок».., если забыл, щас напомню!
– Ну что ты, Костик, должок это… святое… Но ты пойми меня… Этот Богодул на большее тянет.
– Ну, если не хочешь по хорошему…
Павел пришел в себя оттого, что кто-то говорил над ним, грубо гладил его по голове и вместе со словами обдавал отвратительным запахом гнилозубого рта.
-…Мой, теперь… мой мальчик!.. «Патефон» тебя вчистую проиграл, а я выиграл, и ты стал моим! – хриплый, простуженный голос вползал в Павла вместе с вонью. Чуть дальше у входной двери подвывал Жора. Ему было больно вдвойне. Больно от каменных кулаков Меченого, который все же навестил своего старого дружка Жору-Патефона, чтобы напомнить про должок. И гораздо больнее от утраты случайного фарта в виде этого пацана-богодула. Жора тихо скулил, а Костя-Меченый уже прикидывал барыши, что даст ему продажа «живой силы» их хозяину по кличке «Сыч».