— Не останавливайтесь! Торопитесь! Остановка — смерть! Без вас невозможно…
Слова вновь объявившейся пифии то и дело рвались, пропадали, еще и не успев родиться, будто неведомая воля, завладевшая девушкой, не находила нужных понятий. Она скорее всего продуцировала некую общую мысль, а сознание перпациентки искало уже словесное выражение.
— Вы должны измениться! — Голос девушки опять возвысился. — От вас исходит болезнь! Торопитесь! Без вас невозможно…
Она замолчала, безжизненно поникла.
С тихим свистом над толпой спикировал санитарный гравилет. Илью отстранили. Рослый негроид в белом комбинезоне неуловимо быстрыми движениями пальцев снял напряжение с оцепеневших мускулов девушки, подхватил ее тело на руки.
— Имеем новое действие, — вздохнул Янин, когда они подошли к административному центру. — Увы, оно только умножило загадки. Нам втолковывают: от человека исходит какая-то «болезнь». Но что значат слова пифии: «Вы должны измениться?» Как? В чем? Зачем и куда нам советуют торопиться?
Он махнул рукой, проворчал, обращаясь к Илье:
— Пойду к Шевченко. Покажу ему запись этого прорицания. Вы на всякий случай узнайте: не было ли других пифий и что предсказывали они.
Кто-то бежал коридором.
Илья прогнал остатки сна, прикинул: вот человек пробежал мимо зала общений, комнаты Егора, рубки ментосвязи… Что такое? Куда подевался грохот тяжелой обуви? И вообще — что за спешка?
Он направился к двери — та спряталась в стену, будто растворилась.
На белом ворсе коврового покрытия лежал Франц. В своем размалеванном «живыми сюжетами» комбинезоне, разодранном на груди и плече, болотных сапогах. Дикий и страшный, весь в грязи, тине, какой-то сизой паутине. Лицо его заросло щетиной, глаза лихорадочно блестели. Анаконда на комбинезоне пожирала саму себя.
— Не подходи! — прохрипел предводитель Нищих. — Ты тоже можешь попасть… Не знаю, как назвать это. Неважно, — бормотал он. — Неважно, как называть, но я в фокусе… Не подходи, говорю!.. Сломался чертов гравилет, я спешил, чтобы успеть — менял образ мыслей, играл, ускользал. Она чересчур большая, ей тяжело поймать такую малость. Но снизошла, я чувствую, снизошла, выследила. — Франц то ли заплакал, то ли засмеялся. — Ко мне снизошла, червю ничтожному, чтобы раздавить.
— Что с тобой, брат? — Илья поспешно вызвал медцентр.
— Только не подходи. — Франц застонал, судорожно вцепился в белый ворс. — Ты был прав, мы чумные. Все! Вся Ненаглядная! Особенно Нищие. Мы страшнее чумы… Дня три назад у меня были видения, а вчера меня нащупали… Я уничтожил Рай, Садовник! Сам! Разогнал ребят! Заставь их что-нибудь делать. Обязательно! Немедленно! Иначе — смерть. Всем Нищим… И вам, если…