— Это уже лучше, правда?
— Так точно, господин капитан-лейтенант.
— Если еще раз передадите ложную информацию, пойдете под трибунал.
— Слушаюсь, господин капитан-лейтенант.
— Я сам буду судить вас, прямо на лодке. А через полчаса после этого отправитесь кормить рыб.
— Слушаюсь, господин капитан-лейтенант.
— Почему вы крикнули, что машинное отделение заливает водой? Надо было сообщить, что индукционный клапан дал небольшую течь, вот и все. Понятно?
— Так точно, господин капитан-лейтенант.
— Нельзя же, увидев течь, кричать о водопаде!
— Так точно, господин капитан-лейтенант.
— А теперь возвращайтесь в машинное отделение и ликвидируйте течь.
— Слушаюсь, господин капитан-лейтенант.
По пути назад моторист поскользнулся на осколках стекла и ударился головой о дверь отсека.
— Черт побери, — выругался он себе под нос.
Акустики доложили, что эсминец остановился.
— Я требую тишины, — заявил командир. — Свободные от вахты, укладывайтесь на койки и лежите.
Он велел заглушить левый электромотор, а правому дать средний ход.
Но тут в офицерском кубрике застонал Мюллер. Было слышно, как в кормовом отсеке лихорадочно, но очень тихо работали машинисты. Потом на пол упал гаечный ключ.
— Вот жопы, — пробормотал инженер-механик. Его нервы были взвинчены до предела.
— Винклер! — произнес командир. — Следите за своей речью!
— Прошу прощения, господин капитан-лейтенант. Случайно вырвалось.
— Это называется lapsus linguae,[8] старина Винклер, — вмешался старпом, — с каждым может случиться.
Эти латинские слова на дне моря, в ситуации между жизнью и смертью, прозвучали странно успокаивающе. Тайхман почувствовал, что восхищается мужеством старпома более, чем когда-либо прежде.
Стрелка глубиномера показывала 116 метров. Оба носовых горизонтальных руля были поставлены на полный подъем. Подлодка погружалась медленнее, чем раньше, но все-таки погружалась. «Если не починят главную помпу, то нам конец», — подумал Тайхман.
Тук.
Подводники вздрогнули, словно их ударили хлыстом в лицо.
И снова — тук.
Все умолкли. Тайхман слышал дыхание своих товарищей.
Тук — пауза — тук, тук, тук.
Тишина.
Потом послышался такой звук, как будто кто-то бросил горсть камешков о борт лодки.
— Мы попали в луч гидролокатора эсминца, — передал акустик.
— Верно, — подтвердил Лютке и дал приказания рулевому.
Он попытался развернуть лодку кормой к эсминцу, чтобы затруднить эхолокацию. Но подлодка плохо слушалась руля и двигалась очень медленно.
— Эсминец приближается, — передал акустик.
— Пусть подходит, — сказал капитан.
— Пеленг один-два-ноль. Эсминец приближается очень быстро, — доложил акустик.