— Прости, Билл.
— Ничего, дитя мое. Ты просто брякнула не подумав. Продолжай, Смидли.
Смидли выпятил грудь. Настал его момент. Нечасто ему удавалось быть объектом внимания в домашнем кругу. У него в запасе накопилось множество историй, но Адела всегда обрывала его на первой фразе. Впервые за последние пять лет ему предоставлялась возможность взять слово.
— Ну так вот, — начал он. — Как справедливо заметила Кей, это очень романтическая история. Вчера вечером я сидел на террасе, размышляя о том о сем, и вдруг мой ангел-хранитель шепнул мне на ушко…
— Давай без предисловий, — сурово прервала его Адела. Смидли бросил в ее сторону укоризненный взгляд.
— Без предисловий нельзя.
— Правда, — вмешалась Кей. — Вы непременно должны услышать про ангела-хранителя.
— Мне всегда интересно послушать про ангелов-хранителей, — подбодрила его Билл. — Так что же он тебе такое шепнул?
— Он прошептал: «Смидли, старина, загляни-ка на гардероб».
Адела смежила веки. Она что-то говорила про себя. Возможно, то была молитва. Хотя, скорее всего, что-то другое.
— Это невыносимо.
— А мне, напротив, ужасно интересно, — сказала Билл. — Так бы и слушала. Продолжай, Смидли. Что за гардероб? Где?
— Тот, что в спальне Аделы.
Адела затряслась. В этом не было ничего удивительного. Представьте себя на месте женщины, в чье спальное уединение столь бесцеремонно врываются. Сперва Фиппс, потом Смидли. В конце концов, это ее спальня или перрон Центрального вокзала в Нью-Йорке?
Она пронзила оратора взглядом.
— Ты шарил в моей комнате?
— Да, я туда на минутку заглянул. В поисках того, что ищу. Билл осенило.
— Ба! — воскликнула она. — Неужто дневник?
— Он самый.
— Ты его искал?
— Да.
— И нашел?
— Да. На гардеробе.
— Ты его взял?
— Вот он, — ответил Смидли, хлопнув себя по карману. Адела переводила глаза с Билл на Смидли, со Смидли на Билл, натужно пытаясь понять, о чем идет речь. Она терпеть не могла, когда в ее присутствии говорили загадками, тем более, когда беседовали только что выбравшийся из тюрьмы деверь, бросивший позорную тень на ее дом, и сестрица, которую нельзя и на порог пускать. Во всей Америке не найти двух других субъектов, кто бы сумел так раздражить ее, напуская туману. Сходство Аделы с пантерой стало еще более отчетливым.
— О чем это вы толкуете? Какой дневник? Чей дневник?
— Кармен Флорес, — ответила Кей. — Дядя Смидли искал его несколько недель.
Билл вздохнула. У нее было доброе сердце.
— Увы, бедный Фиппс, — сказала она. — А как ты догадался про этот гардероб?
— Если женщине есть, что прятать, именно это место она и выберет. Общеизвестный факт. Про это во всех детективах пишут.