Темные Земли (Атоми) - страница 4

— С праздничком, Нуржан.

— И вас, уважаемый, с пырмаем. — гортанно прогудел Ережепов, морща в резиновой улыбке щербатый обветренный блин. — Вынук, э?

— Да, приехал погостить. Что прячешься, поздоровайся.

— Здрасте. — буркнул Шибанов из-за дедовой спины. — Спразником.

— Э-э, бола, пасып; и тэппе тожы с пырмаем! — все так же сладко и фальшиво осклабился милиционер, и «вынуку» почему-то показалось, что вот сейчас дай ему волю — и он схватит, и увезет в степь, к диким, негородским казахам, и они обдерут его как барана, и станут жарить на костре перед юртой. Возле поворота в свой переулок дед снова остановился.

— Нуржана запомни. И берегись его.

— А зачем, деда? — удивился Шибанов.

— Чтоб он тебя не съел, когда большой будешь.

— А… А что, разве он людей ест? — не поверил Шибанов, силясь понять, что его поразило больше — сообщение или Совпадение. — Он же милиционер?!

— А ему так еще ловчее. — серьезно ответил дед, и Шибанов почему-то сразу поверил ему. Какое-то время он молча плелся за дедом, переваривая эту неожиданную информацию. Может, кому-то это и покажется смешным, но ему тогда смешно не было, ведь шутка ли сказать, рушился весь его мир. В старом мире милиционеры были неподкупными Глебами Жегловыми и добрыми Шараповыми, которые были готовы закрыть любого гражданина от пули собственным телом, и мешало им лишь то, что в Шибанова никто не стрелял; государство вообще представлялось Шибанову сплошными чернобыльскими пожарными, про которых тогда прожужжали все уши. Ему казалось, что государственные люди, затаившись где-то до времени, только и ждут, чтоб подвернулся случай спасать мирных граждан ценой собственной жизни. Мысль о том, что государственную службу можно использовать для каких-то своих целей даже не приходила в голову — Шибанов все-таки был советским ребенком, а тут… Ведь что тогда получается? Если Ережепов на самом деле ест людей, то… Остальные милиционеры с ним заодно? Ведь они же не могут не знать… Или могут и не знать? Тогда выходит, что людей можно есть под носом у милиции?! Да нет. Дед все же, наверное, пошутил…

— Деда. А, дед! — задумчиво окликнул он деда метров через триста.

— Чего?

— А ты не пошутил? Дед остановился и с каким-то странным выражением посмотрел на внука.

— Ты пока забудь об этом…

— До когда?

— А время придет, сам вспомнишь.

— Когда большой буду?

— Да. Когда большой.

— А дядя Ережепов еще тогда будет?

— Будет. — непонятно усмехнулся дед. — Еще как будет… А ты что, так сильно боишься уже?

— Я не боюсь! — Шибанов гордо отверг подозрения в трусости. — Только хорошо, если его не будет.