— Мистер Ферс, — Клеон скрестила пальцы и показала их остальным, — не означает ли, учитывая заявление вашего отца вчера на балу, что вы вскоре дадите разрешение изменить…
— Нет, мисс Эстон. — Ферс бросил трубку.
Клеон уставилась в свою книгу записей. Значит, он не простил ее. Никто не нарушал неловкого молчания. Вытащив запрещенную к публикации передовицу, она грустно рассматривала ее.
— Вы же не станете публиковать ее, Клеон, после того, что он сказал вам? — спросил Бен. — Мы вас слишком любим, чтобы потерять!
Клеон вздохнула и, улыбнувшись грустно, сказала:
— Искушение слишком велико, — и с этими словами засунула статью обратно. — Но как глупо с их стороны прятать голову в песок! Неужели они не осознают, что если «Салон» не изменить, то он потеряет читателей и перестанет существовать.
Когда появился Айвор, он робко постучал в дверь и просунул голову, как бы ожидая, что на него бросится восточно-европейская овчарка. Клеон затащила его в комнату, и девушки принялись восхищаться его приятной наружностью, в то время как его застенчивость и робость пробудили в них материнские инстинкты.
— Он очень мил, — прошептала Джоанна на ухо Клеон.
В лифте, направляясь домой, Клеон с видом собственника взяла жениха под руку. Лифт остановился на седьмом этаже, и вошел Эллис. Он с интересом посмотрел на Айвора, и Клеон пришлось представить их друг другу. Услыхав, кто такой Эллис, Айвор стушевался, и Клеон захотелось добавить ему уверенности, чтобы ей не приходилось все время выступать в качестве подпорки.
Эллис попытался завязать с молодым человеком разговор, но вскоре сдался и был даже рад, когда лифт приехал на первый этаж. Он ушел, пожелав им хорошо провести выходные.
Но для Клеон это были плохие выходные. С каждым часом, который они проводили вместе, их женитьба представлялась ей все менее перспективной. Она никогда не была с Айвором так долго наедине. Раньше, дома, они проводили вместе лишь вечера.
Когда в воскресенье Клеон обнаружила, что искренне желает, чтобы Айвор поскорее уехал, она поняла, что пришло время серьезно подумать об окончании их дружбы. Да, решила, она, это было всего лишь дружбой. Клеон казалось, что с помощью его любви ей когда-нибудь удастся выбросить из головы Эллиса Ферса. Однако Айвор любил ее ничуть не больше, чем она его.
Клеон с облегчением посадила его на поезд и почувствовала, что поцелуй, которым они обменялись, был скорее прощанием, чем печатью, скрепляющей их любовь.
В конце следующей недели в кабинет Клеон без предупреждения зашел Эллис. Не спросив, занята ли она, не извинившись за вторжение, даже не сказав «доброе утро», он уселся на стул, который поставил напротив нее. Их разделял только стол.