Ноги Жанны подкосились, и она беспомощно опустилась на кровать. Келс способен был выполнить свою угрозу. Она хорошо поняла особенный огонек в его глазах.
- Раз вы заставляете меня... - сказала она.
Не проронив больше ни слова, Келс вышел из комнаты.
Жанна сняла свое грязное, разорванное платье и стоптанные башмаки. Затем, отчаянно торопясь, полная страха, что Келс вот-вот вернется, она надела костюм мертвого бандита. Денди Дейл, должно быть, поистине был её копией, так как его вещи превосходно на ней сидели. Жанна чувствовала себя настолько странно, что едва решилась взглянуть на себя в зеркало. Но, взглянув, она вздрогнула от смущения. Не будь у неё открыто лицо, она никогда не узнала бы себя. Что получилось из её рослой и стройной фигуры? Она испытывала странное чувство стыда, смешанное с горючим и неприятным сознанием, что отражение в зеркале все-таки доставило ей мимолетную радость. Этот костюм подчеркивал и усиливал каждый изгиб её стройного тела. Именно теперь в ней больше всего проявлялась женщина.
И как раз в эту минуту Келс постучался к ней:
- Ну, Жанна, вы оделись?
- Да! - ответила она.
Движимая каким-то безумным инстинктивным порывом, Жанна схватила одеяло и закуталась в него. Келс вошел в комнату со своим обычным насмешливым огоньком в глазах и с выжидательной усмешкой на губах, но лицо его разом потухло. Он поочередно глядел то на одеяло, то на Жанну. Казалось, только теперь начал он понимать, какому испытанию он подверг её. Ему сделалось жаль её.
- Ах вы, маленькая дурочка! - воскликнул он тронутый, отвернулся и принялся смотреть сквозь щели балок. Опять, как уж не раз это бывало, его мысли унеслись к своему прошлому, таким тяжелым и темным пятном застывшему в памяти.
- Я все стараюсь прилично обращаться с вами, - начал Келс, не поворачиваясь. - Я хочу дать вам возможность как можно легче перенести затруднительное и опасное положение. Но вы ещё ребенок, маленькая девочка... А я - бандит. Человек, потерянный для всего хорошего, но продолжающий стремиться к вам.
- Нет, вы далеко ещё не потеряны. Я знаю только одно... Будь Гульден на вашем месте... я не Стала бы прятаться за... за этим одеялом. Я больше не боюсь вас, и поэтому я так... так повела себя, совсем как испуганная девочка... О, неужели вы сами не видите этого?!
- Нет, не вижу. Зачем я затащил вас сюда? Но теперь уже поздно.
- Совсем не поздно... Вы... вы ещё ничего не сделали мне дурного.
- Но я люблю вас! - горестно воскликнул он. - Я вижу только одно, что никогда не любил по-настоящему ни одну женщину. Что-то завладело мною. Оно затягивается вокруг моего горла, подобно той веревке, которой некогда хотели удавить меня.