живой души, однако я не верю в суеверную чепуху. Будь в россказнях о
привидениях хоть капля правды — после всех войн и убийств прошлого от
призраков было бы уже просто не продохнуть.
Однако я долго рассматривал замок из-за деревьев, не решаясь
выехать на открытое место, ибо в развалинах могла таиться и вполне
реальная опасность. Преимущество каменных стен и сводов над лесной
землянкой очевидно не только мне, а лихих людей за последние годы
развелось немало. Сейчас хватает и господ дворян, выходящих на большую
дорогу — что уж говорить о простых мужиках, вроде обитателей утренней
деревни. И пусть, по большому счету, они не виноваты в том, что лишились
крова и имущества, но путнику, на котором они захотят выместить свои
несчастья, от этого не легче. Правда, тех, кто вздумает на меня напасть,
ждет крайне неприятный сюрприз. Но все равно, лишние проблемы мне ни к
чему.
Однако ничего подозрительного мои наблюдения не показали. Похоже,
что замок был мертв окончательно — не как труп, в котором еще копошатся
черви и жуки, а как начисто обглоданный скелет. Оно и логично, ибо
чего-чего, а большой дороги в этих краях не наблюдается. Может быть, я -
первый человек, появившийся на этом берегу с тех пор, как его покинули
солдаты победителя. Более не таясь, я выехал на открытое место и,
перебравшись через полузасыпанный ров, въехал во внутренний двор, уже
поросший травой. Конюшни и прочие службы были, конечно же, сожжены, так
что я просто стреножил своего жеребца и оставил его пастись, а сам
отправился осматривать руины.
Внутри замок производил еще более тягостное впечатление, чем
снаружи, ибо здесь дожди не могли смыть жирную копоть со стен и
потолков, и зеленая поросль не затягивала старые раны. В комнатах
громоздились останки сгоревшей мебели (кажется, в нескольких местах ею
пытались баррикадировать двери — без особого, очевидно, успеха), кое-где
на полу валялись истлевшие обрывки фамильных знамен и гобеленов. На всем
лежал густой слой пыли и грязи. Наклонившись, я поднял с пола оловянное
блюдо; чуть дальше валялся кубок, сплющенный солдатским сапогом. На
лестнице мне попался щит, разрубленный надвое — деревянный, окованный
железом лишь по периметру. Как видно, гарнизон замка не отличался
хорошим вооружением, да и сами хозяева явно не входили в число самых
богатых родов Империи. Я был готов и к другим находкам, ибо давно прошли
те времена, когда после боя всех павших предавали земле согласно обычаю,
не деля на победителей и побежденных. Теперь — хорошо, если выкопают
общую яму хотя бы для своих, а оставлять зверям и птицам мертвых солдат