просто «сверхбыстроходным». Но эпизод с истребителем Булгаков решил
оставить: "Тут вдалеке за городом возникла темная точка и стала
приближаться с невыносимой быстротой. Два-три мгновения, точка эта
сверкнула, начала разрастаться. Явственно послышалось, что всхлипывает и
ворчит воздух.
— Эге-ге, — сказал Коровьев, — это, по-видимому, нам хотят намекнуть, что мы излишне задержались здесь. А не разрешите ли мне, мессир, свистнуть еще раз?
— Нет, — ответил Воланд, — не разрешаю. — Он поднял голову, всмотрелся в разрастающуюся с волшебной быстротой точку и добавил: — У
него мужественное лицо, он правильно делает свое дело…".
Эти строчки загадочным образом исчезли при подготовке первой
публикации: в гранках они были, но в журнале их уже не оказалось.
Бартини также подтверждает свое знакомство с Булгаковым — и делает
это весьма своеобразно. Все его проекты имеют однобуквенную маркировку
(А-57, С-6, Т-200, М-62 и т. д. Даже ВВА-14 в проектной документации
обозначалась как 14М). Но в сравнении с другими советскими
авиаконструкторами Роберт Людвигович использовал рекордное количество
букв: М, А, С, Т, Е, Р.
6. «СОБЕРИТЕ СВЕДЕНИЯ О ВСЕЙ МОЕЙ ЖИЗНИ»
Тридцать лет назад родилась интересная идея: если найти
закономерность в появлении важнейших изобретений и открытий, можно
смоделировать оптимальный вариант развития цивилизации. Эта мысль
прозвучала на XIII Международном конгрессе историков науки. «Красный
барон» предложил другой путь: искать человека. Вот что писал И.Чутко в
газете «Московская правда» (1989, №103): «Бартини предположил, что
гораздо проще будет построить для начала не модель развития науки и
техники, а модель человека, способного развивать науку и технику. Они, талантливые люди, изменяются гораздо медленнее, чем машины, приборы и
сооружения, если вообще меняются. Техника XX века неизмеримо сложнее, не сравнима с техникой XIX века, но Эдисон, Королев, Тесла, — да и
Кулибин, да и Ломоносов, — явления одного порядка. И если какой-нибудь
еще неведомый старатель-одиночка, впервые постучавшийся в двери ВНИИ
государственной патентной экспертизы, „проходит“ по такой обобщенной
модели, скажем, по набору соответствующих тестов, — передавать его заявку
наиболее квалифицированным экспертам на рассмотрение вне очереди».
Мысль Бартини ясна: в массе людей есть индивиды, представляющие
особый интерес — «непонятые гении». Выявлять их следует с помощью
специальных тестов. И вот что любопытно: всего через год после
московского конгресса историков науки И.Чутко напечатал статью о
«невидимом самолете» и о его конструкторе Дунаеве. «Дунаев — это