– Ты всегда ревешь? Или по великим душевным праздникам?
– Всегда.
Мои слезы утопили дельфинов и выключились. Я развернулась и пошла к двери.
– Куда? – усмехнулся человек с ямочками на щеках.
– За пирожными.
Он загородил дверь руками, как дверной спаситель. Я подняла на него глаза.
– Еще не вечер.
– Зачем ты меня пригласил?
– Трахнуться, – он улыбнулся самому себе. – А ты что подумала?
Я заглянула в его глаза. Их роговицу перечеркнул луч солнца, падающий из щели вертикальных жалюзи, и зрачки скрылись под диагональным знаком «стоп».
Мы смотрели друг на друга молча. Целую вечность. Пока он не убрал руки с двери. Я сама открыла дверной замок. В лифте я увидела на своем пальце царапину с алыми бисеринами крови. Меня поцарапал знак «стоп» материальной точкой отсчета в виде дверного замка.
Дома я расплела косу. Зачем мне корона, если я не королева? Я бросила случайный взгляд в зеркало. В моих глазах плавали дельфины белым брюхом кверху. Тогда я закрыла зеркало черным лоскутом. И легла спать.
* * *
На сером небе хмурились тучи, из них текла вода. Не знаю, как остальные, а я люблю воду, даже хмурую. И я пошла без зонта. Меня поливала хмурая вода, а я думала, что благодаря ей я вырасту весной еще крепче. Так ведь всегда бывает в природе. А я капля природы. Того самого Мирового океана. Мне этой ночью приснились дельфины. Улыбающиеся и живые. Они не умерли, просто обманули меня. Плыли кверху пузом, чтобы немного отдохнуть. Хитрюги!
За моей спиной засигналила машина, я обернулась. Серая небесная вода поливала серую машину, всю в каплях чужих слез. Я пошла прочь, почти побежала. Мне стало страшно, что дельфины умрут по-настоящему, если я задержусь хоть на мгновение.
– Я купил тогда пирожные, – меня за руку тронул человек с черными ямочками на щеках.
Я выбежала на проезжую часть и подняла руку. Мне нужно было как можно скорее уехать. Во что бы то ни стало. Меня обливала грязная вода из-под колес, а за руку держал человек с черными ямочками на щеках. Он открывал рот, как немая кукушка, я слышала только шум хмурой воды. И все.
– Ты вся дрожишь, – сказала хмурая вода. – Давай сядем в машину. Там печка.
Я дрожала у печки, вцепившись руками в свою сумку. По лобовому стеклу текла серыми ручьями хмурая, ледяная вода.
– Не знаю, что делать. У меня такого не было никогда. Я не привык.
Он помолчал.
– У меня были другие девушки. Не лучше и не хуже. Просто другие.
Он повернул ко мне голову.
– Мне кажется, я могу стать ненормальным. Чокнутым. Понимаешь?
На лобовом стекле текли ручьи воды, они стали светлеть.