Кассир Оля после хмыкнула и сказала: «Что с этим Fleur'ом такое? Видел бы ты, кто на них билеты покупает».
Теперь вижу.
Когда я помчался на встречу, у входа во вверенный клуб скучали два охранника, подтаявший сугроб и чья-то машина. Сейчас – что за флешмоб: улица перекрыта толпой, самые отчаянные водители гудят и медленно прорываются через людскую массу – как в Дели. Только коров не хватает.
Мы много раз видели, как стекаются к клубу ручейки одетых в черное молчаливых готов. Принимали романтических влюбленных студентов: бутылка красного, первый узкий галстук и последняя сумка Hello Kitty. Привечали клиентуру «Проекта ОГИ»: кошками пахнет совсем чуть-чуть, высокие лбы, на дужке очков – у кого лого Prada, у кого скотч. Были рады видеть завсегдатаев «Пропаганды» – капюшоны-кенгуру и яркие клубные майки, бар – в кольцо, концерт для них – что препати. Собирали барышень, держащих друг друга за руки, и мужчин, делающих вид, что никогда друг друга за руки не держали.
Мы никогда не видели их всех вместе. И они друг друга – тоже.
Звоню менеджеру Кате: если есть свободный охранник, меня попробуют провести внутрь. По-другому – нереально: очередь на полчаса, не меньше.
Охранник, к счастью, находится – стодвадцатикилограммовый Женя по прозвищу Малыш ловко выуживает меня из толпы.
– А вы говорите, не пройдем, – разводит он руками, когда мы оказываемся внутри.
– Женя, берегите беджик и костюм, – отзываюсь я благодарно о наболевшем.
Кирилл оказывается коренастым крепышом в строгом, длинном не по росту пальто, волосы собраны в конский хвост, в руках полиэтиленовый пакет. Прижался к кассе, где забаррикадировалась и выключила свет испуганная Оля. В окошко стучит сразу десяток рук. Кирилл сияет. У Кирилла двое помощников – один кудрявый, с античным профилем, представляется Мандельштамом, другой, коротко стриженный, оказывается сыном знакомой из шведского посольства.
Нет большей радости промоутеру, чем смотреть, как кассу берут штурмом. Из-за забаррикадированной двери приходит CMC от кассира Оли: «Я под столом. Звоните, если что».
Через кухню пробиваемся в гримерку. Здесь – ажиотажа как не бывало. Стройная строгая Лена (гитара и вокал повыше) укладывает волосы. Растрепанный воробей Ольга (клавиши и грудной вокал) хохочет – скрипачка Настя ей анекдот рассказала.
Девичник гудит: кто-то отравился пивом в поезде по дороге, вот оно, в плацкарте-то, – как некстати, еле до съемной квартиры на Китай-городе доехали. Мягкая одесская речь обескураживает – как же это они сейчас будут петь про изощренные убийства?