Она опустила ногу, отвела ее в сторону, затем сделала глубокий выпад вперед, держа руки параллельно земле.
— Ты всегда ешь столько сладкого на завтрак?
Ларкин вздрогнул от неожиданности. Он стоял тихо и неподвижно, полагая, что женщина не догадывается о его присутствии. Черта с два. Ларкин откусил кусок пирога, о котором совсем забыл.
— Вкусно.
— Это уж точно. — Блэр опустила руки и выпрямилась. — Не привык так рано вставать, да?
— Не спится.
— Понятно. Отличная была драка.
— Отличная? — Он окинул взглядом обожженную землю, вспомнил крики, кровь, смерть. — Это тебе не вечеринка в кабачке.
— Все равно весело. — Она тоже огляделась, в глазах загорелся мрачный огонь. — Мы задали жару вампирам — что может быть лучше?
— Могу кое-что предложить.
— Я предпочла бы не спешить так. — Она повела плечами, разминая напряженные мышцы, и оглянулась на дом. — Не слишком приятно переходить от обручения к драке, а потом обратно — как победители. Особенно если на уме совсем другое.
— Об этом я и говорю.
— Надеюсь, Гленна и Хойт хотя бы теперь получают удовольствие друг от друга, потому что в целом вечер получился довольно дерьмовым.
Плавной, почти невесомой походкой она приблизилась к столу, на котором во время дневных тренировок раскладывали оружие. Взяла бутылку воды и с жадностью опустошила почти половину.
— У тебя знак королевской власти.
— Что?
Ларкин приблизился и осторожно коснулся пальцем лопатки Блэр. Там было изображение в виде креста, такого же, как у него на шее, только кроваво-красного цвета.
— Обычная татуировка.
— В Гилле знак на теле может носить только правитель. После того как власть переходит к новому королю или королеве, когда они поднимают меч из камня, у них появляется такая метка. Вот тут. — Он похлопал ладонью по бицепсу правой руки. — Только не крест, а кладдах,[3] и считается, что его рисуют боги.
— Клево. Потрясающе, — бросила она, заметив его удивленный взгляд.
— Но сам я этого не видел.
— А ты ничему не веришь, пока не увидишь собственными глазами? — Она насмешливо склонила голову.
Ларкин пожал плечами.
— У моей тетки, матери Мойры, был такой знак. Но она стала королевой до моего рождения, и я не видел, как появился символ.
— Никогда не слышала эту часть легенды. — Блэр мазнула пальцем пудру на пироге Ларкина, потом облизнула его. — Наверное, до нас не все доходит.
— А откуда у тебя этот знак?
«Забавный парень, — подумала Блэр. — Любопытный. Потрясающие глаза. Опасность! Уилл Робинсон!» — пришло на ум девушке.[4] При такой внешности и темпераменте сложности неизбежны. А она не создана для сложностей — убедиться в этом ей пришлось на горьком опыте.