— Мы теперь как бы помолвлены, моя дорогая, и поэтому я для тебя важнее бабушки. Она, конечно, будет удивлена, узнав о наших отношениях, но, уверен, поймет, почему мы вынуждены были скрывать нашу любовь. Если хочешь, я пойду с тобой и все ей объясню…
— Нет! — воскликнула Лавиния в ужасе. — В этом нет необходимости. Она сейчас в Ньютоне у родственников и пробудет там еще несколько недель. И вообще вам следует отказаться от этой идеи. Ваш дедушка наверняка сразу же догадается, что мы не…
— Конечно, если ты все время будешь называть меня на «вы». В твоих силах сделать так, чтобы он не догадался, — мягко сказал Витторио. — Ты отличная актриса. Я в этом имел возможность убедиться и уверен, что тебе удастся провести его. А если понадобится моя помощь…
В его глазах вспыхнул озорной огонек, и Лавиния невольно попятилась, заливаясь от смущения краской.
— Ну и ладненько, — сказал он. — Только, пожалуй, было бы неразумно разыгрывать невинную пару. Мой дед не дурак и вряд ли поверит, что я полюбил женщину, не познав ее в постели. В конце концов, я наполовину итальянец, а итальянцы — страстные мужчины.
Ситуация ухудшалась с каждой минутой. Что бы он сказал, с горечью подумала Лавиния, если бы узнал, что его так называемая невеста вовсе не искушена в любви и что ее опыт отношений с мужчинами ограничен несколькими объятиями и поцелуями. Самое время повернуться и уйти…
— Сейчас почти десять, — сказал Витторио, посмотрев на часы. — Иди в отдел, а в час я зайду и заберу тебя на ланч. Чем скорее все узнают о наших отношениях, тем лучше.
Говоря это, он направился к ней. Лавиния в панике застыла на месте, не зная, что делать. И в тот момент, когда Виттрио взял ее руки в свои, дверь отворилась и на пороге появилась секретарша. Однако Лавиния не заметила ее, сосредоточив все внимание на мужчине, стоящем почти вплотную к ней. У него была загорелая, ноне очень темная кожа, какую можно было бы ожидать у человека с итальянской кровью. Глаза, как она теперь убедилась, действительно были серыми, а не голубыми, как ей вчера показалось в полумраке бара. Они явно контрастировали с очень черными и густыми вьющимися волосами. Что-то итальянское угадывалось и в высоких скулах, и в классически вылепленном подбородке, и в орлином носе. Они выдавали в нем самонадеянного типа, который ни перед чем не остановится, чтобы повелевать и навязывать свою волю другим.
— О, Витторио! — воскликнула секретарша, не веря своим глазам. — Простите за беспокойство, но вам уже дважды звонил дедушка.
— Я ему перезвоню, — спокойно ответил Витторио и добавил: — Кстати, не назначайте мне никаких встреч в промежутке с часа до двух тридцати. Мы с невестой идем на ланч.