Он протянул руку к жестяной банке, которую теперь держала перед ним Даша, и выудил оттуда пару гвоздей.
«Сто баксов! Сто баксов!» – весело начал выстукивать его молоток.
На веранду вбежала Катя. Увидев Николая, она радостно махнула в его сторону своей разноцветной ладошкой и закричала:
– Покажи третью ногу!
– А ну, брысь отсюда! – шикнул на нее Степан. – Тут стекла везде.
Катя сбежала с крыльца и показала Николаю язык.
– Я тоже, пожалуй, не буду вам мешать, – сказал он Ивану Александровичу, старательно отводя взгляд от ехидной Кати и возвращаясь в дом.
Но Иван Александрович его не слушал. Он вынул из-под газовой плиты небольшой ящичек, в котором лежали листы наждачной бумаги, и открыл его, чтобы положить туда купюру Николая. Однако под наждачкой он обнаружил другие сто долларов и теперь удивленно рассматривал обе банкноты.
Степан снова повернулся к Даше, собираясь взять у нее из банки еще несколько гвоздей, но вместо этого присвистнул от удивления.
– Опа-на… Ты чего, батя, в Копперфильды записался? У тебя только что одна сотка была. Где вторую-то взял?
– А это Димина, – слегка растерянно ответил Иван Александрович. – Он мне в прошлом году давал. Я ее под наждачку сюда убрал и потом забыл… А теперь вот вспомнил.
Не придавая особого значения словам старика, Степан решил его немного подначить:
– Так, может, ты еще чего-нибудь вспомнишь? Ну-ка, давай, шевельни мозгой.
Однако, к его полному изумлению, Иван Александрович вовсе не шутил насчет пробуждения памяти.
– На чердаке лежат, – неуверенно сказал он. – Под половицей… И в сарайчике за верстаком… И в предбаннике.
– Блин, батя! – Степан вдруг поверил в неожиданную удачу и спустился, наконец, с табурета. – Да ты красавчик! Пошли, пошли на чердак.
Он потащил Ивана Александровича с веранды, и Даша поняла, что через секунду она останется тут одна.
– А вы не могли бы сказать Юре, что я его жду, – вежливо попросила она торопливую спину Степана.
– Скажем, скажем, – ответила спина, и оба кладоискателя скрылись за углом веранды.
* * *
Юрка, уставший после ночного аврала на рынке, спал у себя на чердаке. Сон его был беспокоен. Ему снились гастарбайтеры, которые танцевали зажигательный молдавский танец, а позади них на подтанцовке весело прыгали Юркины бывшие приятели в своих черных футболках. На их бритых макушках красовались яркие венки, перевязанные разноцветными лентами. От этого тревожного и радостного танца Юрка вертелся в своем гамаке, но все же не просыпался.
– Ну, где тут? – негромко спросил Степан у Ивана Александровича, когда они поднялись на чердак.