Нет, на фотомодель она явно не похожа, но девушка чем-то напомнила Джейку маму на его любимой фотографии.
Ему вдруг захотелось спросить, не из-за промокшей ли одежды и обуви она считает сегодняшний день неудачным. Желание разговорить ее становилось с каждой минутой все сильнее. То, что они вдруг вот так встретились, — все это было похоже на жизнь, на надежду, на что-то, чего он не испытывал уже давным-давно. Забота одного человека о другом. Он уже и забыл, когда последний раз волновался о ком-то…
— Разглядывать незнакомых людей некрасиво.
Эти слова вернули Джейка к реальности. У него были свои причины не доверять людям. Слишком много лет он потратил на то, чтобы оградить себя от тех, кто требовал от него сочувствия, денег или того и другого сразу.
— А что вы еще ожидали от… как вы меня назвали?
Она поморщилась, явно испытывая неловкость при напоминании.
— Простите и забудьте. Обычно я не веду себя так бесцеремонно…
— Алан Таунсенд умер.
На лице Клэр застыл ужас.
— Когда? Как? Он ведь ваш ровесник.
Глаза Джейка сузились.
— А вы нас, я вижу, подробно изучили. Дело Таунсенда — номер 101? Дело Андерсона — номер 201?
— Просто как-то прочитала в журнале. Пожалуйста, мистер Андерсон, простите меня. Я не знала, поверьте. Меня три дня не было в городе — я проверяла бухгалтерские книги одной небольшой фирмы, торгующей машинами. И не видела местных газет с самого понедельника.
Потрясение, отразившееся на ее милом лице, убедило Джейка, что она говорит правду. Против воли заговорил снова:
— Он умер в Аспене, позавчера.
— Несчастный случай на лыжах?
Джейк покачал головой.
— Аневризм.
Ее и без того бледное лицо стало белым как мел.
— А я так с вами говорила… Тогда как вы все это время… — Клэр зажмурилась. — Простите меня. Мне так жаль.
В течение вот уже нескольких дней Джейк только и слышал: «Простите. Мне так жаль». Впервые эти слова были сказаны так, что он им поверил. Ему внезапно захотелось утешить ее.
Черт! Опять она оказалась победительницей.
Нужно было скорее избавиться от ее общества, прежде чем он успеет сделать какую-нибудь глупость.
Но это было невозможно. Они заперты в лифте.
И что же делать? Надо по крайней мере сменить тему разговора.
— Послушайте, — сказал он, стараясь скрыть охватившее его отчаяние. — Мы тут застряли, по-видимому, надолго. Так давайте сядем и поговорим о ваших предложениях для «Пони Инвестментс».
Она уставилась на него так, будто он предложил ей раздеться.
— Вы, верно, шутите.
— Вовсе нет.
— После всего, что я натворила? Вам следовало бы сейчас устроить мне хорошую трепку.