Много чего. Во-первых, несмотря на свою репутацию инкубатория левачествующих интеллектуалов, избирательный округ всего один раз за восемьдесят с чем-то лет выбирал лейбористского кандидата, да и то только на срок четыре года, сразу после того как был вышвырнут феерический болван, сидевший министром в правительстве тори. Более того, обычно он колеблется не более чем в половину среднего показателя по стране: и у консерваторов, и у лейбористов есть глубоко эшелонированные резервы сторонников. Наконец, были еще два не так давно возникших фактора, которые также могли качнуть чашу весов не в сторону лейбористов. Первый — это то, что Хампстед и Хайгсйт находится внутри лондонского боро[77] Камден, которое двадцать или что-то около того лет назад экспонировалось в качестве модели радетельного и вызывающего симпатию муниципального социализма, однако в настоящее время подвергается многочисленным нареканиям как несуразный, расточительный, несостоятельный, беспочвенный, насквозь прогнивший и лишенный всякого будущего проект. Камденская тема сулила кандидату лейбористской партии одни убытки — из-за повышения платы на муниципальное жилье в среднем на Ј11 в неделю незадолго до выборов; само существование и репутация Камдена обеспечили консерватору Оливеру Летвину простую линию атаки в его предвыборной брошюре: «Вы только гляньте на наше собственное правительство в миниатюре — Муниципальный совет Камдена. Лейбористская партия руководила Камденом в течение многих лет. Нечего и сомневаться, когда лейбористские лидеры излагают свои взгляды на то, как они собираются устраивать и планировать нашу жизнь, они искренне считают, что улучшат обстановку. Результат, как вам придется узнать слишком хорошо, будет удручающим; ничего хорошего нам не светит… То же самое происходило с британскими правительствами, когда они пробовали применить камденскую модель в масштабе страны. При послевоенной «умеренной» лейбористской партии бюрократы и сторонники планирования процветали. Но кончилось это едва ли не катастрофой. Британию стали называть больным человеком Европы». Заметьте — так, на минуточку — ловкость рук автора, когда он ничтоже сумняшеся заявляет, что лейбористские правительства следовали «камденской модели», как если бы боро было старинным гнездом уильям-моррисовских[78] прядильщиков и красильщиков, вдохновлявшим всю партию целиком, этаким источником коллективного первородного греха; тогда как на самом деле Камден попросту испытал на собственной шкуре, с кое-какими вариациями, все прелести централизованной лейбористской политики.