К началу войны германские войска имели уже несколько директив о методах ведения войны против СССР.
13 мая 1941 года руководитель ОКВ генерал-фельдмаршал Кейтель издал приказ под названием «Распоряжение фюрера о военной подсудности в районе «Барбаросса» и об особых мероприятиях войск». В нем говорилось, что любой офицер вермахта получал право отдать приказ о расстреле каждого советского гражданина, подозреваемого в сопротивлении германской армии, и беспощадном уничтожении партизан. Командирам батальонов разрешалось предпринимать карательные акции против мирного населения. Военнослужащие германской армии, по существу, освобождались этим приказом от уголовной ответственности за преступления против мирных граждан.
23 июля 1941 года Кейтель подписывает следующий приказ. В главном его параграфе говорилось: «Учитывая громадные пространства оккупированных территорий на Востоке, наличных вооруженных сил для поддержания безопасности на этих территориях будет достаточно лишь в том случае, если всякое сопротивление станет караться не судебным преследованием виновных, а созданием такой системы террора со стороны вооруженных сил, которая окажется достаточной для того, чтобы искоренить у населения намерения сопротивляться.
Командиры должны изыскать средства для выполнения этого приказа путем применения драконовских мер».
Но самым преступным распоряжением, когда-либо изданным военными властями, был совершенно секретный «приказ о комиссарах», предписывавший поголовное истребление всех захваченных в плен политработников Красной Армии.
Надо отметить, что все эти три приказа адресовались не службе безопасности, СС или полиции, а непосредственно войскам. Комментарии, как говорится, излишни…
В своем последнем слове Клейст вызывающе заявил: «Я считаю, что со стороны советских органов власти ко мне не могут быть предъявлены никакие жалобы за злодеяния подчиненных мне войск…»
Шернер в последнем слове откровенно пытался разжалобить суд: «Сейчас я уже стар, и меня считают преступником за выполнение мною служебного долга. За время нахождения в тюрьме я понял все, и теперь мне тяжело сознавать, что на протяжении всей своей жизни я работал напрасно.
Я виновен в том, что в эту войну была вовлечена Россия, народы которой понесли большие жертвы. Но я прошу высокий суд учесть разницу между человеком, совершившим преступление несознательно, и преступником, который знает, что он совершает преступление».
Палачи Гитлера получили по заслугам. Это ли не серьезное предостережение тем, кто хотел бы повторить их путь!