Выйдя на улицу, они минут пять шли в молчании.
– Я совершенно не ожидала, что ты приедешь, – наконец сказала Ирина, рассматривая на ходу букет.
– В воскресенье я в карауле.
– Вот оно что… – она вдохнула аромат тюльпанов. – Представляю, как нас сейчас обсуждают.
– Что, неужели все такие сплетники?
– Нет, что ты… Ничего такого. Коллеги в большинстве милые и отзывчивые люди.
– Да. Я заметил. Весёлый у тебя коллектив. И директор.
– Директор? Вот ещё! – она фыркнула. – Он строгий и мрачный. Ты с ним говорил? А то не пойму, почему это он, по твоим словам, весёлый.
– Я с ним едва не столкнулся на входе. Он засветился как праздничная иллюминация.
– Это он с тобою так… Нет, конечно, Андрей Филлипыч человек славный и во многом справедливый. И школу держит в железной перчатке, мягко говоря.
– Да? По его виду не скажешь.
– О! Порою он настоящий тиран!
– Мне он показался весёлым. И глаза у него… живые такие.
– Угрюмым его не назовёшь, это правда. И директор он хороший, и учитель от Бога. Но его немного побаиваются, уж это я за триместр поняла.
– Побаиваются? – он слегка растянул губы в улыбке. – Отчего же это? интересно.
– Да хотя бы… Вот второго дня был скандал. Он устроил Прасковье Васильевне форменную головомойку. За цветы! Суть в том, что две ученицы букетики принесли, а Андрей Филлипыч в класс на экзамен вошёл. Спокойно сказал, что цветов не должно быть и вышел. А потом, после экзамена такое устроил! Кричал… Нет, конечно, умом мы все понимаем, что он прав. Но ты бы видел его в гневе!
– А что он говорил?
– Стыдил… Говорил, что с цветов всё начинается, что нельзя приучать детей к этому. Да, да! Он сказал, что цветы на экзамене – это дурно! Что невинные, казалось бы, цветы в детстве, приведут к деньгам в зрелости.
– Знаешь, а ведь он прав. Трижды прав. Я бы не додумался…
– Конечно, он прав! Но он довёл Прасковью Васильевну до слёз, мы её потом валерьянкой отпаивали. И ведь она не желала ничего дурного.
– Не желала, но невольно поспособствовала. С другой стороны, я бы обратил внимание на семьи этих девочек.
– Семьи как семьи, – Ирина пожала плечами. – Огородники.
– Прости, не понял.
– Это местные так называют городских, что в деревню жить переехали.
– И много таких? – удивился Елисей, считавший, что индустриализация страны и строительство новых городов естественным образом урбанизируют избыток сельского населения. Но об обратном явлении ему пока что слышать не доводилось.
– Нет. Здесь в Новомировке дворов шесть всего…
– Из четырёхсот… Знаешь, – переменил он тему, – я только сейчас подумал… Школа-то ваша довольно большая. Три крыла, столовая, спортзал. И даже стадион.