– Сейчас в сёлах все школы так строят. А тут деревня молодая, даже перестраивать ничего не пришлось. Сразу по проекту возвели.
– Да я не об этом… Сколько учеников-то у вас?
– Ну… больше двух тысяч где-то.
Уступив путь чьей-то заблудившейся корове, они вышли к остановке, где в ожидании рейсового автобуса до Сейн собралось человек двадцать местных жителей. Вскоре подтянулись несколько молодых учителей и обособленной группкой стали подальше от всех. Мимо остановки вереницей проехали легковушки старших преподавателей.
Прошло ещё несколько минут и народу немного прибавилось. Рядом с Ириной и Елисеем стала нарядно одетая женщина лет сорока. Он бы, может, и внимания на неё не обратил, но ниспадающий на плечи домотканый платок со знаменитыми узорами, характерными для Вологодщины и Архангелогородщины, просто притянул его взгляд. На шее у неё Елисей заметил орден "Мать героиня", надетый на манер украшения на орденской ленте. В сущности, орден был красив и вполне мог служить украшением, не говоря уже о почёте и статусе владелицы. Когда женщина посмотрела на Елисея, он отсалютовал.
– Ох, милок! – весело сказала она. – Ежели б все наши бабоньки орденочки поначепляли, твоя б рука к голове приросла!
– Да пусть бы и приросла, – усмехнулся он.
Ирина засмеялась вместе с женщиной.
А на дороге в это время показался автобус.
Коктейль из мороженного и молока с вишнёвым сиропом приятно будоражил вкус. Они сидели за столиком в облюбованном в прошлые свидания кафетерии, что размещался на площади прямо напротив городской управы Сейн.
– Знаешь, Ир, – произнёс Твердов, когда очередная тема разговора сама собой иссякла, – там, в учительской мне показалось… показалось, что твои коллеги знают о тебе больше чем я.
– Почему ты так решил?
– Говорю же, показалось. Была одна… недомолвка.
Ирина опустила глаза, вздохнула, словно бы почувствовала себя в чём-то виноватой и, взяв его за руку, сказала:
– Елисей… Пообещай, что не станешь сердиться.
– Погоди, погоди… Как я могу такое пообещать? Ириш, если имеешь что сказать, то говори сразу. Или вообще никогда.
Она снова вздохнула и, будто на что-то решившись, сказала:
– Собственно, ничего страшного. А то, я вижу, ты в душе насторожился.
Он кивнул, и в самом деле ощутив в груди холодок.
– В общем, я скрыла от тебя одно обстоятельство… Я не знала, как ты отреагируешь. Поверь, ничего дурного я и не думала… В общем… в общем, я генеральская дочка.
Пауза длилась секунд десять. Ирина застыла, забыв, что держит в руке холодный бокал и, опомнившись, разжала замёрзшие пальцы.
– И всего-то?! – только и спросил Елисей. И прыснул.