— Мои глаза врут. На самом деле я лгунья, воровка и потаскуха.
— Это мне подходит. А где вы живете?
Но этого она ему не сказала. Ларк уже замерзла и была рада, когда наконец они обнаружили бар, называвшийся «Суон». Они вошли. В бордовом и янтарном оттенках бокалов отражались отблески пылавшего пламени. Скоро они основательно согрелись. Бар был переполнен. Джонни и Ларк прижали к стене у замерзшего, застекленного ромбами окна. Джонни давка как будто не волновала, но Ларк ощутила приступ клаустрофобии.
— Что вы делаете одна в канун Рождества? — спросил Джонни. — Как вышло, что вы не с семьей?
— Они умерли, — коротко ответила она, потом спросила: — А почему вы не с семьей?
— Я пытаюсь уладить здесь дела с фильмом. Было бы не время ехать сейчас назад.
— Бизнес практически затихает на время рождественских каникул, — сказала Ларк. — Вряд ли вы сможете что-нибудь сделать, пока не закончатся новогодние праздники.
— Это так. Но мне не хочется возвращаться в Штаты всего на неделю. Моя мать живет на Богом забытой ферме, а ее навещает приятель, которого я не выношу. А мой брат… который не выносит меня… будет там со своей невестой. Думаю, мне просто хотелось найти предлог, чтобы не ездить туда.
— Что случилось? — спросил Джонни. — Вы выглядите, будто вам дурно.
— Итак, ваш брат женится. — Она отхлебнула имбирного вина. — Когда?
— Кто знает. Он откладывал это сколько мог.
— Почему же он откладывал это? Разве он не любит ее?
— Любит? — Джонни иронически фыркнул. — Держите меня!
— Почему же тогда он женится на ней?
— Люди обычно говорят, что существует только одно соображение, чтобы жениться, и миллион, чтобы развестись. Я бы сказал совершенно обратное: имеется миллион соображений, чтобы жениться, и лишь одно, что развестись.
Он глубоко вздохнул.
— Как вышло так, что вы не женаты?
— Жена оставила меня.
Ларк это не удивило.
— И куда она поехала?
— Думаю, в Нью-Йорк.
— Вы хотите сказать, что не знаете?
— Я не знаю точно.
— И вы с ней совсем не связывались?
— А о чем нам говорить?
— Вы могли бы сказать, что очень сожалеете о том, что оказались по отношению к ней таким паршивым человеком.
Он вскинул голову.
— Очень странно слышать это от вас. Откуда вы знаете, что я повинен в том, что она ушла? Может быть, это она была паршивой.
Ларк твердо встретила его взгляд.
— Я могу догадаться, что паршивым оказались вы.
Темные глаза Джонни были печальны.
— Еще тогда, когда мы встретились в соборе, у меня появилось необъяснимое чувство, что я вам не нравлюсь.
Ларк отвернулась.
Не отрывая от нее взгляда, он насмешливо вздохнул.