— А чем еще вы занимались?
— Иногда мы качались на качелях.
Сара улыбнулась и отвела взгляд.
— Здесь маниока почти нет, — сказала она. — Тонны клематиса. Очень много клематиса.
Я кивнула:
— В такой земле маниок расти не будет.
Сара улыбнулась, но из ее глаз текли слезы. Я взяла ее за руку.
— О, Пчелка, — проговорила Сара. — Я так виновата.
— Это не ваша вина, Сара. Я потеряла родителей и сестру. Вы потеряли мужа. Мы обе кого-то потеряли.
— Я не потеряла Эндрю, Пчелка. Я его разрушила. Я изменяла ему с другим мужчиной. Только поэтому мы оказались в Нигерии. Мы решили, что нам нужен отпуск. Чтобы исправить наши отношения. Понимаешь?
Я только пожала плечами. Сара вздохнула:
— Наверное, ты сейчас скажешь, что у тебя никогда не было отпуска.
Я опустила взгляд на свои руки:
— На самом деле у меня никогда не было мужчины.
Сара заморгала:
— Да. Конечно. Иногда я забываю, что ты еще совсем молодая.
Минуту мы сидели молча. Потом зазвонил мобильный телефон Сары. Она с кем-то поговорила. Когда разговор закончился, вид у нее был очень усталый.
— Звонили из детского сада. Хотят, чтобы я пришла и забрала Чарли. Он дерется с другими детьми. Говорят, он неуправляем. — Она прикусила губу. — Раньше он никогда себя так не вел.
Она взяла телефон и нажала несколько клавиш. Поднесла телефон к уху и устремила взгляд за мое плечо, в глубь сада, продолжая кусать губы. По прошествии нескольких секунд послышался звуковой сигнал другого телефона. Едва слышные звуки донеслись из дома. Сара словно окаменела. Потом она медленно опустила телефон и нажала одну клавишу. Звонки в доме утихли.
— О господи, — прошептала Сара. — О нет!
— Что? Что случилось?
Сара сделала глубокий вдох:
— Я позвонила Эндрю. Не знаю почему. Машинально, не задумываясь. Знаешь… когда с Чарли какие-то проблемы, я всегда звоню Эндрю. Я просто забыла, что он… ну, ты понимаешь. О боже! Я совсем потерялась. Я думала, что готова… понимаешь, что я готова выслушать, что случилось с тобой… и с твоей сестрой. Но я не была готова. Я не была к этому готова. О господи…
Мы сидели рядом, и я держала ее за руку, а она плакала. Потом она протянула мне телефон и указала на маленький экран:
— Он до сих пор в моем телефонном справочнике. Видишь?
На экран было выведено имя — ЭНДРЮ, а ниже него — номер. Просто ЭНДРЮ. Без фамилии.
— Ты не могла бы стереть его номер, Пчелка? У меня рука не поднимается.
Я взяла у Сары телефон. Я видела, как люди разговаривают по мобильным телефонам, но мне всегда казалось, что это что-то очень сложное. Вы будете надо мной смеяться — ну вот, опять эта глупая девчонка, чья кожа пропахла чаем и пальцы у которой до сих пор темные от сока листьев маниока, — но я всегда думала, что, держа в руках мобильный телефон, его надо настраивать на какую-то частоту, как радио. Думала, что нужно вертеть какую-то ручку настройки, пока не найдешь сигнал своего друга — тихий и далекий. Словом, так, как я искала частоту Би-би-си на маленьком приемнике-будильнике в родной деревне. Мобильные телефоны казались мне ужасно сложными. Я представляла, что нужно поворачивать ручку настройки и слушать шипение и писк, а потом, когда услышишь голос друга, он покажется тебе незнакомым, еле слышным из-за помех — будто твоего друга сплюснули, сделали тоненьким, как сухарик, и положили в металлический ящик, в котором полным-полно обезьян. А потом ты совсем чуть-чуть поворачиваешь ручку настройки, и тут твой друг произносит что-то вроде «Боже, храни королеву!», а потом рассказывает тебе о погоде в районах судоходства у берегов Соединенного Королевства Великобритании и Северной Ирландии. А уж потом вы можете поговорить друг с другом.