– Нет.
Подбельский засмеялся вдруг.
– Вот почему ты от Костромы так далеко оказался, – произнес он почти весело и опять на Пашу внимательно посмотрел. – От врачей убегал, да?
Паша не ответил, только нахмурился.
– Ты зря это от Виталия Викторовича скрыл, когда с ним беседовал, – сказал Подбельский.
– Я не скрывал ничего. Разве я обязан отчитываться?
– Понятно, – согласился Подбельский. Дверь кабинета открылась, и заглянул начальник охраны.
– Я на минутку, – сказал, через порог не переступая. – Панькин вчера визу свою отозвал.
– Наконец-то до него дошло, – буркнул Подбельский. – Передай ему…
– Его в городе нет.
– А где же он?
– Отпуск взял и уехал.
Подбельский усмехнулся.
– Ну надо же, – сказал. – И что за спешка? Ты, кстати, нужен мне.
Виталий вошел. Подбельский к Паше обернулся:
– Можешь идти. Все пока.
Когда дверь за Пашей закрылась, Подбельский сказал начальнику охраны:
– Чепуха это все, что он в психушке лечился.
– Что – липа? – не поверил начальник охраны. – У меня сведения точные.
– Нет. То, что он лечился, – это правда. Его от излишней агрессивности излечить пытались, по-моему. Он ершист.
– Может, выгнать его?
– Не надо. Такой нам и нужен – честный до безумия.
Подбельский фразу произнес и задумался, потом повторил:
– Честный до безумия.
Ему это определение понравилось.
– Все-таки психушка, – напомнил ему начальник охраны.
– А где критерий нормальности? – спросил Подбельский. – Один первогодка до смерти доведет, но ему группу инвалидности и статус потерпевшего. А другой справедливость устанавливал, как он ее себе представляет, – и он ненормальный.
Махнул в воздухе рукой неопределенно, словно под разговором черту подводя, сказал напоследок:
– Ты по нему поработай еще, по Барсукову этому. Он парень непростой. Интересный очень парень.
К офису Подбельского Ачоев приехал на белом "Мерседесе" с московскими номерами. В машине, кроме Ачоева, были еще трое, но в особняк он прошел один.
Подбельский гостя встретил подчеркнуто доброжелательно, из-за стола поднялся и вместе с гостем сел на диван, давая понять, что они равны здесь.
– Как наши успехи?
Ачоев на собеседника быстрый взгляд бросил, ответил односложно:
– Дело движется.
Добавил, подумав:
– Хотя очень медленно, конечно, бумаги чиновники оформляют.
– Бюрократия, – Подбельский даже руками развел – и сами, мол, мучаемся с этим.
– Иногда такое впечатление возникает, будто кто-то палки в колеса вставляет.
– Специально, что ли? – не поверил Подбельский.
– Специально, конечно.
Ачоев вдруг рукой взмахнул беззаботно:
– Ну да это ладно, с этим мы справимся.