Следующие три дня я искала предлога, чтобы ему позвонить. Придумывать что-то в связи с учебой было смешно. Признаться в том, что я хочу его видеть, — выше моих сил. Единственным, что пришло мне в голову, было позвонить и поблагодарить за то, что он проводил меня домой.
— Ты только ради этого решила позвонить?
Уловив в его голосе ироническую нотку, я покраснела от стыда.
— Тебе не надо оправдываться — можешь звонить когда угодно. Хочешь, пообедаем вместе в следующую субботу? — предложил он.
В субботу утром я проснулась рано — меня разбудил стук дождя в стекло. Было пасмурно. Потом вышло солнце, но дождь все равно продолжался, и небо было серым.
Тристан пришел в университет раньше меня и уже сидел в аудитории, когда я вошла. Он улыбнулся мне в знак приветствия. Все то время, что продолжалась лекция, я рассеянно смотрела на преподавателя, словно он был диковиной рыбой, плавающей передо мной в аквариуме. Я видела, как шевелятся его губы, но ни одно слово не достигало моих ушей. Присутствие Тристана всего в нескольких метрах от меня поглощало все мое внимание.
Дождь перестал. На выходе из здания нас встречало яркое солнце. Мы отправились в долгую пешую прогулку по все еще влажным тротуарам, направляясь к правому берегу Сены.
Мы прошли мимо моего дома, потом направились к Ле Алль, где ремонтные работы были почти закончены. На рю Турбиго Тристан остановился возле торгового пассажа.
— Мне кто-то говорил, что здесь есть хороший ресторанчик.
Деревянная стойка была кофейного цвета; дежурные блюда лежали на белых бумажных салфетках под стеклом. Хозяин заведения без умолку что-то кричал с ярко выраженным парижским акцентом.
Мы сели за маленький столик на двоих, у окна.
Тристан не расспрашивал меня ни о садах камней, ни о чайных церемониях. Он интересовался мировой культурой, но не увлекался никакой страной в отдельности.
Что его привлекало в некоторых странах — это их необычная природа. Как и подобает настоящему бретонцу, он занимался парусным спортом и уже пересекал Атлантику. Целью очередного путешествия была Африка. Он рассказал мне о своих планах пересечь мавританскую пустыню с соляным караваном.
— Я очарован пустыней — этими дюнами, бесконечными и безвременными. Они постоянно меняют форму, и в то же время их красота остается неизменной. Мне нравится это постоянное непостоянство.
Спокойный авантюрист. Он не искал подвигов, хотел лишь постичь глубинный смысл вещей.
На часах было без четверти четыре, и мы были единственными посетителями в ресторане. Выйдя на улицу, мы ощутили восхитительный аромат чая. Он доносился из чайного магазинчика.