Но я так никогда и не поняла, почему отправилась на пятое свидание с ним и почему после этого свидания занималась с ним сексом. Может, потому, что он был красив, от него приятно пахло и я не спала ни с одним мужчиной после смерти Карла (я предпочитала не принимать во внимание мое безумное совокупление с Филипом Краузеном). А может, самое главное, я занималась сексом с Беном Шипмэном, потому что мне было необходимо почувствовать себя хорошо… почувствовать себя нужной. Вероятно. Но более вероятно, я занималась сексом с Беном Шипмэном потому, что была сексуально озабочена.
Итак, после ужина с вином я пригласила Бена в свою квартиру и провела его в свой уютный кабинетик. Мы уселись на диване, поговорили о фториде в зубной пасте, то есть об уходе за зубами, и затем он меня нежно поцеловал. Так, как целовал на прощание после нашего второго свидания, — милый неугрожающий поцелуй, приличный поцелуй, который вполне мог стать последним, но когда я совершенно случайно повернулась, его левая рука слегка коснулась моей груди, совершенно голой под тонкой шелковой блузкой. И это случайное прикосновение разожгло во мне страсть, удивившую нас обоих. Ну, во всяком случае, меня. Я не уверена, что мужчин можно удивить страстью.
Потом, скатившись с меня, он сказал:
— Алисон, позволь мне заботиться о тебе.
Я положила его вялую руку на свою неудовлетворенную плоть.
— Лучше погладь меня, Бен, нежно, — сказала я, не поняв его слов.
Однако он уже спал. Он проснулся, теплый и освеженный, полчаса спустя и лизнул меня в шею.
— Ты все это время так умело справлялась одна. Позволь не заботиться о тебе.
— Почему ты решил, что мне нужна чья-то забота? — усмехнулась я, когда до меня дошел смысл его слов.
… Разве ты не считаешь, что я хорошо забочусь о нас? — спросила я сына, чувствуя, как моя уверенность тает от самомнения отца, самомнения Бена… молчания Шела.
— Хм-ум, — произнес нараспев Шел с полным ртом, не отрывая взгляд от тарелки со спагетти.
— Разве ты так не думаешь? — взмолилась я.
Шел сглотнул, но не поднял глаз.
Прежде чем он успел снова набить рот, я потребовала:
— Шел! Ответь мне… пожалуйста.
— Конечно, ты хорошо заботишься о нас, но…
— Но что?
— Ну, на тот случай, если ты не замечаешь, в нашем доме давным-давно уже двое взрослых. И я, кстати, думаю, что мы заботимся друг о друге…
Я смотрела на сына и удивлялась, когда он вырос… удивлялась, когда он решил, что вырос.
—… и теперь я уезжаю в колледж… и… ну… я буду далеко, — тихо сказал он, приоткрывая дверцу в свою душу, и я поняла, вероятно, чуть больше, чем он хотел мне позволить.