Возраст Суламифи (Миронова) - страница 3

Мариванна Климова работала технологом на Останкинском молочном комбинате. При советской власти, которую Климов в детстве и отрочестве еще застал, у комбината была большая «социалка», и ради сына мать сполна пользовалась этими возможностями: ведомственная поликлиника, детский сад, пионерлагерь, билеты на елку, спортивная секция…

А вот на себя ей вечно времени не хватало. Работа, хозяйство – все на ней. Потом Советского Союза не стало, и комбинат, чтобы выжить, первым долгом избавился от «социалки». Не стало ведомственной поликлиники и прочего. Климову все это было уже не нужно, он был здоровым бугаем, в институт успел поступить. А вот матери… Ей не помешала бы и поликлиника, и профилакторий, и санаторий, но о чем говорить, когда все кануло? В начале 90-х комбинат еле выживал, «площадя и мощностя» были либо проданы, либо сданы в аренду коммерческим структурам.

Отца Климов не помнил, тот ушел из дому, когда Валерий был еще маленьким. Время от времени от него приходили смешные почтовые переводы: то на двенадцать рублей с копейками, то на шесть… Это называлось «алименты». При советской власти были такие заработки. Мать считала, что настоящие заработки отец нарочно скрывает, вот и приходят по исполнительному листу эти жалкие рублики. Плакала и приговаривала:

– Вот паразит! Ну что, разве не паразит?

Но на почту ходила и деньги брала. Что ж, при советской власти и шесть рублей были деньги…

Климов не винил отца. Ему казалось, что он понимает, почему отец ушел. Он и сам с радостью бежал бы куда глаза глядят. Мать была сварливой, драчливой и неприятной на вид. Расплывшаяся, рыхлая, как она сама говорила, «сырая». Дома ходила в халате, который вечно оказывался ей короток, нижняя пуговица непременно отлетала, и сыну были видны колыхающиеся, как студень, ляжки, все в ямках и перетяжках.

Когда он вырос и начал зарабатывать, купил ей на вещевом рынке бархатный халат необъятных размеров, темно-синий с золотыми звездами. Красоты неземной. И на молнии, не надо с пуговицами возиться. Но бархат был синтетический – Климов же в этом не разбирался, откуда ему было знать? – и мать жаловалась, что ей в этом халате жарко.

– Ты меня в нем похоронишь, – сказала она сыну.

«Тьфу, дура!» – ответил сын, но не вслух, а то мог бы и затрещину схлопотать: мать была скора на руку.

Она приносила с комбината сметану – свежую, жирную, густую, прямо из совхоза. Ну понятно: что охраняем, то и имеем, как говорил Жванецкий. Накладывала эту сметану в тонкостенный неграненый стакан, втыкала ложку и демонстративно переворачивала стакан. Сметана не текла, ложка не падала.