Тот, быстро пробегая глазами листовку, выхватывал из нее отдельные предложения и сопровождал их комментариями:
"...Поддержка братания солдат воюющих наций в траншеях и на театрах войны вообще..." Ну, это поймут, пожалуй. Далее - что? Ага! "В силу этого поражение России при всех условиях представляется наименьшим злом..."
Тут наш "актер" чуть было не сбился со своего комментария большевистской листовки. В чтении произошла запинка, с которой он, однако, тотчас же справился. А где-то в боковом поле сознания все ж таки произнеслось: "Нет, нет, надо будет завтра же, наедине, сказать Матвею, что в чем другом, ну а в распространении таких вот листовочек я ему не помощник. Пускай где хочет, только не у меня! А лучше бы и совсем перестал, одумался. Ну, царь царем, туда ему и дорога! Может быть, и правы те: без этого неудачника рокового победим скорее. Но ведь здесь же эти безумцы солдат зовут войну прекращать, фронт рушить. Это теперь-то, когда мы накануне победы?!
Он возвратил листовку, довольно естественно позевнул, спросил:
- Ну, а зачем ты, собственно, эту штуку привез мне?
Становой даже растерялся от столь неожиданного вопроса:
- Как зачем? На твоей же мельнице, у твоего помольца на возу нашли!
- Ну и что? У Петра Аркадьевича Башкина на заводе чуть не каждый день находят. Да завтра, может быть, твоя супруга у тебя в карманах или за обшлагами твоего мундира такие же вот листовочки найдет, что же - в тюрьму тебя? Чудишь ты, Иван Иванович! И... прямо скажу: оскорбляешь меня!
Становой задумался. Он испытующе сверлил своими осоловелыми глазками лицо хозяина: "По-видимому, искренен, кудрявый черт!"
Душевным, доверительным голосом сказал:
- Я верю тебе, Арсений Тихонович, и клянусь тебе, что лично против тебя подозрений не имею. Но этого дела, поскольку оно заявлено мне, я, как слуга государя и закона, без последствий оставить не могу. Ты, надеюсь, это понимаешь?
- Понимаю.
- Ну, и вот что я тебе скажу в заключение беседы нашей - повторяю, что иду ради твоей безопасности и покоя семьи твоей на нарушение присяги и долга, - мы напали на след. Что, как, на чей след - этого я не имею права тебе сказать. Но у меня по этой части нюх... - Он поднял голову и подергал носом, словно бы внюхиваясь, - не хуже, чем у самого Шерлока Холмса, или - у нашего Путилина! А ты сам понимаешь: виновного - не тебя, конечно! - судить будут за такие листовочки по законам военного времени: военно-полевой суд. Этак и... - Вместо домолвки он повел пальцем вокруг шеи и слегка оттянул ворот кителя, словно бы он душил его.