Мы опять услышали вой сирены. Пронеслась еще одна полицейская машина, битком набитая сыщиками, а несколько секунд спустя — машина «скорой помощи».
— Конец процессии, — сказала Рима. — Пошли!
Она вылезла из машины, и я последовал за ней.
Мы быстро пошли к автобусной остановке. Через две-три минуты появился автобус.
Мы устроились на задних сиденьях. Никто не обратил на нас внимания. Рима курила и смотрела в окно. Когда мы свернули на шоссе, ведущее к портовым кварталам, она начала чихать.
I
На следующее утро я проснулся в начале восьмого в отвратительном состоянии. Уставившись в потолок, я перебирал в памяти события минувшей ночи.
Я спал урывками часа три-четыре, не больше. Все остальное время я думал об охраннике и о том, как Рима его застрелила.
Когда мы вернулись домой, она убралась к себе в комнату и битый час шмыгала носом и чихала, пока эти звуки не вымотали из меня всю душу. Потом я услышал, как она ушла — наверняка с намерением подцепить кого-нибудь, чтобы заработать на укол.
Когда она пришла, я спал. Сквозь сон я слышал, как захлопнулась дверь ее комнаты, но я так устал, что повернулся на другой бок и снова заснул.
Теперь, лежа в кровати при свете солнечных лучей, проникавших в комнату через неплотно зашторенное окно, я ломал голову над тем, как выпутаться из беды. Необходимо было покинуть город. Я не смел оставаться здесь ни минуты. Надо было повидать Расти, занять у него денег на дорогу и уехать утренним поездом, который отходит около одиннадцати.
Неожиданно отворилась дверь, и в комнату вошла Рима в своей красной блузке и джинсах в обтяжку. Лицо у нее было бледное, глаза неестественно блестели. Что-что, а дозу свою она получила.
Она стояла в ногах кровати и пялила на меня глаза.
— Что тебе надо? — спросил я. — Убирайся отсюда!
— Я иду в киностудию. Ты разве не пойдешь?
— Ты с ума сошла! Меня теперь туда не затащить ни за какие деньги!
Она скорчила гримасу презрения.
— Мне незачем отказываться от этой работы. Другой я потом не найду. А ты-то что собираешься делать?
— Я уезжаю отсюда. Ты вроде запамятовала, что прошлой ночью убила человека, или это для тебя такой пустяк, о котором можно не вспоминать?
Она улыбнулась.
— Думаю, что это сделал ты.
Я аж подскочил на кровати.
— Я? Что ты хочешь сказать?
— Успокойся! Никто никого не убивал. Он не умер.
Я сбросил с себя простыню и спустил ноги на пол.
— Откуда ты знаешь?
— Из газеты.
— Где она?
— Лежала у дверей одной комнаты.
— Не торчи перед глазами, сходи за ней!
— Теперь ее уже взяли.
Я готов был задушить ее.
— Там действительно сказано, что он жив?