— Не совсем так, — возразила девушка. — Вы многое потеряли, Вера Петровна, но вы имели нечто, в вас воспоминания живут о близких, любимых людях. А Черноморцев никогда ничего не имел. Он ничего не помнит. Судьба и памяти его лишила. Был он совсем ребенком. О матросах-крестных рассказала старпому старшая воспитательница. Но и ей не была известна история до конца. Когда она тяжело заболела и поняла, что не поднимется больше, то передала мальчику амулет, который нашли на потерявшемся ребенке матросы.
— Амулет? — спросила Вера Петровна.
— Ну да. Черная обезьянка на золотой цепочке… Старпому было двенадцать лет, он хорошо запомнил реликвию. Верил мальчонка, что найдет по ней кого-нибудь из близких.
— Из Бомбея, — бесцветным голосом произнесла буфетчица.
— Что вы сказали, Вера Петровна?
Буфетчица промолчала.
— Но и этой призрачной надежды старпома лишили, — продолжала рассказывать Таня. — Он носил амулет на шее, берег его как зеницу ока. Но узнал про обезьянку тип из старшей группы, эдакий полууголовник, как сейчас говорят, неформальный лидер. Он и отнял у старпома святую вещь. Прямо с шеи сорвал… Когда Валерий Павлович рассказывал про это, он даже зубами скрипнул, я смотреть на его лицо боялась. Сам признался: встретил бы ту сволочь — удавил на месте. Вы что Вера Петровна?
Татьяна сначала удивленно, потом испуганно следила за странными движениями соседки. Вера Петровна свесила ноги с койки, правой рукой ухватилась за край стола и пыталась перетащить тело, помочь ему преодолеть ограждающий барьер. Левая рука была неестественно изогнута и дрожала. Наконец, женщина ощутила ногами пол и стала подниматься. Лицо ее исказилось. Татьяна выскользнула из койки и обхватила буфетчицу за плечи.
— Вера Петровна! — вскричала она. — Что с вами! Да вы садитесь… Что такое?! Я за доктором… Сейчас!
Петровна покачала головой. Она шагнула к диванчику и медленно опустилась на него.
— Больно, — прошептала она. — Под лопаткой больно… Будто ножом кто… Доктора позови.
Татьяна метнулась к двери, услыхала стон и вернулась.
— Вера Петровна! — закричала девушка.
— Постой, — прошептала женщина — Обезьянка… И цепочка золотая… Ее Василий привез… Из Бомбея. Я… обезьянка… золотая… Сама надела. Кузьме надела… на шею.
Ей показалось странным, что выйдя из ворот Тигрового парка, она очутилась вдруг на Queen’s Road Central — главной улице Гонконга. Ведь Тигровый парк находится в Сингапуре, это Петровне хорошо известно. А тут стоит она на гонконговской улице, у здания Royal Air Cambodge, направо отходит к порту Педдер-стрит, а через дорогу — Shell — небоскреб, с заполнившей добрую половину мира раковиной.