. Н.И. Ашмарин в работе его о Болгарах и Чувашах (Болгары и Чуваши, Казань, 1902, из Изв. Каз. Общ. Арх., Ист. и Этн., XVIII), считая Гуннов Турками и предками Болгар и ссылаясь на отожествление имени Ирник в родословии болгарских князей с именем сына Аттилы Эрнак, сделанное Марквартом (см. у него, стр. 4–5), гунские слова «вар» — река, Днепр и имя жены Аттилы Кечка (Керка, Κρέκα у Приска, Helche, Herche и т.д. в германском эпосе)
[95], сближает с чувашскими вар «долина» и старочувашским именем Херкке (от слова «хер» = девушка; Денгизих отожествляет с турецким денгиз, Аттила с итиль, идиль, указывая на чувашскую замену звука д звуком т — см. у него, стр. 51–56).
Подробно был рассмотрен вопрос о взаимодействии народных преданий и их исторической основы в отношении Гуннов и Мадьяров в большой работе И. Блейера (J. Bleyer, Die germanischen Klemente der ungarischen Hunnensage в Beiträge zur Geschichte der deutschen Sprache und Literatur, Band XXXI, 1906, стр. 429–600). В виду значения мадьярского предания для выяснения происхождения Гуннов мы в самых кратких словах ознакомим с выводами этого исследователя. Во введении (стр. 429–438) автор рассматривает литературу вопроса (преимущественно венгерскую), при чём устанавливает, что преобладающее мнение считает происхождение Мадьяров от Гуннов плодом письменных влияний поздней литературы. Относясь отрицательно к разбору Хиртом венгерской генеалогии Аттилы, считая таковую результатом книжного воздействия, он отстраняет непосредственную связь Мадьяров и Гуннов, ибо Гунны считаются им Турками, не имеющими непосредственной этнической связи с Мадьярами — Угро–Финнами (стр. 447). В конечном выводе собственного исследования (стр. 584–5) устанавливается, что отожествление Гуннов и Мадьяров развилось уже после поселения последних в их нынешнем местообитании и при том под славянским влиянием (стр. 592); основа же предания является германской, специально восточно–готской. Интересно замечание автора о Секлерах (стр. 584–585), у которых он определяет наиболее древним гунское предание; причину этого он установить не может и считает, что это может быть выяснено лишь тогда, когда, как он говорит, выяснится весь секлерский вопрос вообще. Попутно, наконец, автор говорил об остатках гунского языка, сохранившихся, как известно, почти исключительно в собственных именах (стр. 451 сл.). Имя Mundzuk y Иордана, Μουνδίουχος у Приска, тожественное Bendacuz въ мадьярском предании, ещё Мюлленхоф выводил из германского языка, какового происхождения, следуя тому же Мюлленхофу, являются Ruga, Octar и Bleda, тогда как Ellac, Hernach и Dengizich — имена «варварские». Имя Buda автор считает сомнительным, имя же Аттилы скорее всего считает готским («Väterchen»)