Хунну и Гунны (Иностранцев) - страница 74

. Добавлю, что Вреде (F. Wrede, Über die Sprache der Ostgoten, Strassburg, 1891) считал готским имя гота Walamer’a (стр. 57 его соч.), имеющее, быть может, аналогию в гунских именах, имя же Totila, которое Гримм этимологизировал из готского (Tota, «Väterchen») и признавал однозначащим с именем Аттилы, по мнению Вреде стр. 135–136), кельтского происхождения[97]. Мы приводим в этом случае эти этимологии потому, что хотя не существует теории готского происхождения Гуннов, но в небольшом обобщающем сочинении Р. Муха (R. Much, Deutsche Stammeskunde, 1920, 3–ье изд., стр. 37) о племенном составе германцев, Гунны, хотя считаются Турками, но находившимися под сильным готским влиянием, с готскими обычаями господствующего племени (имена Attila, Bleda, Munzuk Мух считал готскими). Наконец, в связи с вопросом о взаимоотношениях Гуннов и Мадьяров, отметим, имея в виду главным образом имя исследователя, статью известного специалиста по урало–алтайским языкам Винклера о финнизме Мадьяров (H. Winkler, Das Finneutum der Magyaren в Zeitschrift für Ethnologie, XXXIII, стр. 157–171); статья эта, предположительно признающая Гуннов и Аваров Финнами или отчасти таковыми, обращает внимание на ясно выраженный монгольский тип в собственно мадьярском населении Венгрии[98]. В противоположность изучению языкового материала, оставшегося от Гуннов, значительно большое внимание уделялось в литературе тем памятникам языка, которые дошли до нас от Хунну. Это впрочем понятно, так как, во–первых, от языка Хунну до нас дошли не только собственные имена, как от языка Гуннов, а и некоторое количество других слов, а, во–вторых, со времени открытия и дешифровки Орхонских памятников более или менее неослабно существовал интерес к ознакомлению с языками и письменными памятниками, дошедшими до нас в той или иной форме от древних времён истории северо–восточной Азии.

Опять–таки через короткий срок после написания моей работы японский учёный Ширатори опубликовал свои наблюдения над сохранившимися в китайских источниках словами языка Хунну (К. Shiratorii, Sinologische Beiträge zur Geschichte der Türkvölker, II. Über die Sprache der Hiungnu und der Tunghu–Stämme, в Изв. Акад. Наук, 1902, сентябрь, т. XVII, №2, стр. 01–033, о хуннуских словах спец. на стр. 01–07). В небольшом предисловии к своему разбору автор отмечает имена некоторых учёных, высказывавшихся по поводу племенной принадлежности Хунну (при чём неправильно считает основателем теории турчизма Дегиня, за коим яко бы последовали Клапрот, Риттер, Коскинен и др.; поддерживавшими монгольскую теорию он считает Иакинфа и Неймана), и в первый раз после нас в литературе упоминает точку зрения, устранявшую этническую принадлежность, и имевшую в виду лишь политическое соединение (разумея Каёна). Упомянув также некоторые объяснения хуннуских слов из более известных языков предшествующими исследователями (из турецкого и тунгузского, из турецкого и монгольского), автор считает наиболее близким к истинному народному имени произношение Кунну (Kungnu), основываясь, во–первых, на том, что до нас дошло в китайских источниках более точное произношение (именно Кунну), а, во–вторых, на том, что в тугюйском языке Орхонских памятников при наличности звуков k и г, не было звука х. Переходя к толкованию слов, автор отмечает таковых 16, при чём всем им даёт объяснения из турецких языков (последние 5 слов составляют собственно ту хуннускую фразу IV в. по Р.X., о которой мы говорили в нашей работе). Слова эти, приводимые без указания аналогий в других алтайских языках, кроме первого слова Ch’ang–li = турецко–монгольскому Tängri (небо), следующие: титул Shen–yü (yü произносилось ранее как ku, gu), Tang–yü, Tang–hu = čong (tschong) в чагатайском (большой), Jen–chi = abetschi, iptschi, evći (жена), Teu–lo = ćür (с Вамбери) (могила). Eu–ta = oda (с Вамбери) (землянка), T’ushi, T’uk’i = dogru (по Шлегелю), либо вернее tüz (мудрый, правильный), King–lo = ki–lici (меч), Kü–ts’z’ = kyz (дочь, девушка), Ki–lien, hoh–lien = küklär (небо), Küh–kieh = kul–kischi (слуга), T’ieh–fah (древняя форма Tietbat, Tietvat) — temur (железо); последние пять слов, составляющие фразу — siu–k’i, t’i–li–kang, puh–koh, k’ü–t’u–tang сближаются с орханским [орхонским] söugüsh и турецк. tolgan, opx. bödig (титул в винительном падеже) и турецк. кор и tuta (согласно смыслу китайской фразы, означающему благоприятное предсказание: по выступлении войска в поход — враг [приводится собств. его титул] будет вполне разбит). Добавим, что автор далее сомневается в тунгузском происхождении Дун–ху, при чём приводит всего два слова, дошедшие из их языка и объясняемые автором одно — из турецкого и другое — из монгольского языков.